Великая битва у Малого пруда | страница 76
— Я не простужен… — пробормотал Петрикэ, прислонившись спиной к двери.
— Знаю, — заметил Влад.
— А всё-таки, что с тобой, Петрикэ? Что случилось? — забеспокоился Санду. — Что-нибудь серьёзное?
— Ничего не случилось… — Петрикэ осмелел: — Уж нельзя и свитер надеть, подумаешь!
— И в самом деле, — сказал Влад. — Не будем терять время. У меня есть предложение насчёт завтрашнего дня — новая игра. Вчера вечером в деревне, когда все легли спать, я от нечего делать придумал одну игру. Думаю, что она заинтересует вас.
Он снова открыл ящик стола, вынул оттуда лист бумаги, исписанный с обеих сторон, и протянул его Санду:
— Вот, пожалуйста! Если понравится, займитесь… Нет, нет, сейчас не читай! Завтра еще успеете. — Влад встал и спросил: — У вас ещё какие-нибудь дела ко мне или на этом кончим?
— Я должен уйти, — сказал Дину. — Мама велела мне поскорее вернуться.
— И нам пора, — сказал Мирча, соскакивая с подоконника.
Пока все выходили, Влад сделал знак Петрикэ. И когда они остались вдвоём, инструктор строго спросил его:
— Ты кто, пионер или хамелеон? Зачем тебе понадобился свитер? Ты думал, не заметят, что ты без галстука? Значит, тебе легче было обмануть товарищей, чем зашить его?
Покраснев и уставившись в пол, словно оттуда могла подоспеть помощь, Петрикэ удивлённо спросил:
— Откуда вы знаете?
— Я тебя спрашиваю… Если на вопрос ты будешь отвечать вопросом, мы никогда не договоримся. Здесь «комната пяти правил», а не говорильня.
— Я хотел зашить, но не умею, и будет заметно…
— А ты как хотел — чтобы никто не узнал? Как будто ничего и не было? Если разорвал галстук, нечего скрывать! Изволь теперь сам зашей.
— Зашью. Сегодня же!
— Ладно, иди.
Петрикэ ушёл. Но догонять друзей не стал. Он с горечью подумал: «Значит, Санду всё-таки рассказал Владу. Ну и ябеда! А я-то, дуралей, дружу с ним! Ну ничего, я с ним расквитаюсь!»
Глава двенадцатая. После семейного совета
«Семейный совет» в доме Бунеску начался вечером.
Когда Петрикэ вернулся домой, отец, «председатель совета», уже восседал за столом. Перед ним лежала раскрытая клеёнчатая тетрадь, и он что-то помечал карандашом.
Карандаш был прикреплён цепочкой к петлице форменной тужурки, висевшей на спинке стула, и поэтому, пока отец писал, синяя тужурка дёргалась, точно марионетка.
Тут же были: мать, Мария — каменщица, Ион — лейтенант и Вирджил — будущий химик, ещё не имевший «права голоса», поскольку он не входил в совет, а только замещал Софию, воспитательницу, которая задержалась на совещании в отделе народного образования.
