— Что ты мне тычешь в нос этим обязательством? Разве Мичурин собирал гербарий? Видел я и фильм, и книгу читал, — нигде ни о каком гербарии не говорится.
— Тоже умник нашёлся! — вскинулся Санду. — Когда Мичурин был в нашем возрасте, он тоже собирал гербарий…
— Ерунда! В фильме он показан уже с бородой…
— А что же, по-твоему, в фильме надо всё-всё показать? Я, например, предполагаю, что до фильма он собирал гербарий.
Петрикэ сокрушённо покачал головой:
— Ты всегда так! Всякую всячину можешь предположить, одного только не предполагаешь…
— Чего? — нахмурился Санду.
— Что мы ждём не дождёмся, пока ты… адмирал… отдашь приказ. И я не против гербария. Но разве возле Малого пруда не найдётся растений?
— Там только водная растительность, — ответил Санду, довольный тем, что выразился, как настоящий натуралист.
— Очень хорошо! Соберём гербарий из водных растений. Это ведь тоже растения!
— Не годится! Ты говоришь только так… Мы же обещали составить большой, полный гербарий, так ведь?
Поскольку Петрикэ не спешил с ответом, Санду подступил к нему:
— Ну скажи, обещали или нет?
— Да… — пробормотал Петрикэ.
— Так вот, вчера Влад опять спросил меня: «Ну как, получит осенью школа ваш подарок?» Так и спросил. Честное слово!
Петрикэ вздохнул и энергично потёр ладонью наголо остриженную голову:
— Видно, дело серьёзнее, чем я ожидал.
Санду пожал плечами:
— А ты думал, несерьёзное? Сам знаешь, в школе нет ни одного гербария. Зимой мы учили ботанику по картинкам. А по ним ничего не узнаешь. Помнишь такой цветок — горную маргаритку? На рисунке она жёлтого цвета, а на самом деле белая.
— А где, скажи, пожалуйста, мы нарвём здесь горные маргаритки? Что у нас, Гималаи?
— Прежде всего, на Гималаях этот цветок не растёт, а потом, я ведь только хотел привести пример. Возможно, пример не очень удачный…
— Не только «возможно» — определённо неудачный.
Санду промолчал. Он оглядел кухню, проверяя, всё ли в порядке и можно ли идти.
Утро было приятное, ещё чувствовалась живительная ночная прохлада. Солнце точно сверкающей сетью медных нитей окутывало дома, улицы, сады. От дома Санду до школы было всего несколько сот шагов. Мальчики молча шли рядом. Каштаны по обеим сторонам улицы легонько шелестели, прощально помахивая широкими лапчатыми листьями. Ветерок подхватил где-то пух одуванчика и рассыпал маленькие неуловимые парашютики.
Санду не удивлялся тому, что Петрикэ, обычно такой весёлый, сейчас утром и молчалив, он был уверен, что это ненадолго. Ведь Петрикэ — как летний дождь: нагрянут тучи, гром, молния, а через несколько минут опять выглянет солнце, ещё веселее, ещё ярче, чем было. Странно было только то, что Петрикэ не насвистывает. А это действительно случай небывалый.
