Здесь было использовано следующее обстоятельство. Напомним, речь идет о лете 1994 года, и события октября 1993 года были свежи в памяти не только у вкладчиков, среди которых было — по соцдему — немало в той или иной степени оппозиционно настроенных людей, но и у самих ОМОНовцев. Поэтому обращение к ОМОНовцам выдерживалось в предельно вежливом и корректном тоне, оператор демонстрировал свое понимание повседневных проблем ОМОНовцев, знание конкретики их деятельности, настойчиво проводилась мысль не противопоставления ОМОНа и толпы, а наоборот, своеобразного объединения в повседневных проблемах, в нежелании и одной, и другой стороны выводить ситуацию на обострение...
Кстати, после завершения событий мы встретились с командиром этого отряда, и он признал, что после проведения этакой своеобразной «психологической атаки» ни он сам не мог отдать приказ своим бойцам начать разгон, ни его бойцы, даже если бы он такой приказ отдал, его бы не выполнили.
Результатом явилось то, что ОМОН погрузился в свой автобус и убыл с места действия. Его убытие сопровождалось лозунгами из громкоговорителя совсем уже в анпиловском стиле «ОМОН с нами! Милиция с нами! Мы победим!» и прочее в том же духе.
Применение такого стиля лозунгов было оправдано тем, что среди вкладчиков было достаточно много весьма оппозиционно настроенных лиц старшего возраста. Как потом выяснилось, действительно, многие из них на тот период принимали активное участие в анпиловских мероприятиях.
Время начала вещания мы не засекали, но начинало смеркаться. Закончилось вещание в полной темноте. По нашим оценкам, оно длилось также около 4 часов.
Оба раза (как утром, во время объявления о сбросе котировок, так и вечером, во время ситуации с ОМОНом, вещание осуществлял один и тот же оператор — «лицо фирмы».
