Старик – татарин вздрогнул, услышав страшный обречённый вой и, недолго думая, поспешил домой, намереваясь успеть к вечернему намазу. Он никому ничего не сказал о таинственном исчезновении этой странной парочки. Но, когда он слышал о поселившемся на Ай-Петри шайтане, прятал глаза и спешил в мечеть.
И сейчас в мае, когда высоко в горах раскрываются белоснежные головки крымского эдельвейса, если хорошо прислушаться, то можно услышать, как плачет о своём упущенном счастье несчастная сифилитичка - клоунесса Ша-У-Као.
МАхИМКА
***
По мотивам «Морских рассказов» К. М. Станюковича.
Глава первая (В далёком Занзибаре…)
Лето 1896 года. Сгущаются скорые экваториальные сумерки над архипелагом, теряющим позолоту последних лучей заходящего солнца. Родина… Родина пахнет мило. Щекочет ноздри аромат цветущих гвоздичных деревьев, нагревшейся за день кокосовой стружки, набитой в тюки, запах ванили, медовых плодов вызревшего карамболя и, конечно же, гашиша. Его здесь курят все, от султана до самого последнего поберушки. Даже чернокожие рабы, которых готовят для перепродажи на невольничьих рынках Марокко и Алжира, к вечеру растягивают на всех огромную трубу, свёрнутую из табачного листа, покорно глядя на мир и своё место в нём, усталыми и добрыми глазами.
Хоть и изнасилованная, но всё – таки, ещё довольно буйная субтропическая природа окружающая крепостные стены Mji Mkongwe, (Древнего Города) впитывает в себя этот вездесущий горчащий запах и ежевечернее, благодарно переполняется трелями мириадов цикад и гомоном ночной живности. Но, очень скоро всё устало замолкает и становится слышно завораживающее дыхание, старого как мир, океана.
«...Из-за ле-е-е-э-су... Да, дрему–у-у-чего... Поднима-а-алас из-за моря Богоро-о-о-душка...» - Проорал пьяный голос, доносящийся из окон султанского дворца. Где-то закричал, не к месту, глупый молодой петух и тихо забрехала одинокая осипшая шавка.
В дворцовых покоях чад бражный и бардак нешутошный. Вздрогнули, заслышав приближающиеся неверные шаги и ругань, стражники–евнухи, охраняющие вход в гарем. Замерли по струнке стерегущие дворец нахуры, глядя, как пугая уснувших павлинов, в сад вываливаются два, почти бесчувственных, тела.
Это молодой Султан Халид бин Баргаш и его гость – старый моряк Российского Императорского флота – Максим Богатырёв, или попросту Максимка, гулять изволили. Оба одинаково черны и пьяны в хлам. Сходить «до ветру» у приятелей выходит синхронно и, вытерев руки о парчу расшитых золотом одежд, они крепко обнимаются и, непроизвольно кружась, силясь сохранять равновесие, хохоча вываливаются на спящие улицы столицы.
