— Царевич, ты уверен, что Кощей…
— Перед тем, как подарить киногероям свой лимузин, Кощей о чём-то шептался с кибером. Видимо, только я обратил на это внимание, — сказал Иван-царевич.
— Ладно. Чего ты хочешь? — неожиданно спросил Леший.
— Только одного: чтобы вы, отрицательные, не проморгали врага. Будет здорово, если ты потолкуешь с Бабой Ягой…
Иван-царевич пришпорил Волка, и все трое исчезли в зарослях высокой травы.
— Как хорошо начинался день! — вздохнул Леший. — И вдруг — нате, получите и распишитесь! Ты ему поверил, Горыныч?
— Зачем царевичу врать? Да и не к лицу враньё положительным. Я ему верю. Кощей ничего просто так не делает. Он что-то задумал.
— Ой, Лёш! Погляди! Кто это там?! — воскликнул Змей Горыныч.
В высоком безоблачном небе летели три белые птицы. Рукой заслонив глаза от солнца, Леший следил за их полётом.
— Да это же наши почтари! — воскликнул он. — Соскучились поди по дому-то. Возвращаются.
Голуби сделали круг над Змеиными пещерами и стали снижаться. Обрадованный Леший пошёл им навстречу, высоко подняв руки над головой. Голуби сели к нему на плечи.
— Ну вот, мои дорогие! — прослезился Леший. — Вернулись! А я вас ждал! Ведь хорошо вам у меня жилось, правда? Идёмте, я вас накормлю, напою!
Голуби вспорхнули и дружно полетели к своей клетке, что стояла у входа в пещеру.
— Жизнь вроде налаживается! — сказал Леший, проходя мимо Горыныча. — Всё будет по-прежнему, а может, даже лучше.
— Конечно, ведь мы с тобой теперь молодые да сильные, — поддакнул ему Горыныч.
Глава третья. ЗА РЕКОЙ СМОРОДИНОЙ
Молочную реку только называли рекой, а на самом деле это был маленький Молочный ручей, протекающий по опушке соснового леса. Если бы не топкие кефирные берега, Молочный ручей можно было бы перепрыгнуть — такой он был узкий. Он прятался в зарослях одуванчиков, теряясь, в конце концов, у подножия песчаного холма. Никто не знал, откуда молоко берётся и куда исчезает. Но по вкусу оно ничем не отличалось от коровьего.
Одуванчики на холме росли на удивление большие и пушистые. А с холма открывался вид на реку Смородину — спокойную и прозрачную настолько, что можно было рассмотреть на дне каждый камушек. Один берег реки был крут и обрывист. По склону обрыва, в глубоких норках, издавна селились ласточки. Другой берег, пологий и песчаный, был больше похож на пляж. Над пляжем мрачной стеной нависал пихтовый лес. Где-то там, в глубине леса, бил из-под земли Живой Ключ и стояла избушка деда Пихтаря.
