Рождался безотчётный страх.
И с замиранием сердечным,
Едва касаясь губ твоих,
Я думал – жизнь столь быстротечна,
А мир – враждебен для двоих!
Что, вдруг, поддавшися обману
Нагроможденья древних скал,
Сорвёшься с каменным обвалом
Ты к морю самому, в провал.
И мои руки холодели.
Я обнимал тебя сильней.
А ты, прижав меня к коленям,
Шептала, - Счас будет теплей!
08.09.97.
А вдруг всё было только сон...
Кате.
А вдруг всё было только сон,
Мои виденья.
И не было ни гор, ни волн,
Ни вдохновенья.
И я тебя не целовал,
Не пил губами.
Не обнимал и не ласкал
В древнем вулкане.
И ты не гладила меня,
Не жалась нежно.
И не снимала, трепеща,
Свои одежды.
И вот, неужто, это – сон,
Лишь блики солнца?
И я напрасно верю в то,
Что всё вернётся?
И ты была – моей тоской,
Моей надеждой.
И так – несбывшейся мечтой –
Уйдёшь, конечно.
Ах, если так, и прав моё рок –
- Жить мне без счастья! -
- То дам я сам себе зарок,
В цвет чёрной масти.
И свысока, с сиянья крыш
В восходе солнца,
Я, словно птица, ринусь вниз,
На дно колодца.
10.09.97.
Автобус, заднее сиденье...
Кате.
Автобус, заднее сиденье,
И бред несёт экскурсовод
Про гоминид и поселенья,
Что скифский основал народ.
Татары, тавры, караимы –
- Слова назойливее мух.
А я ласкал твои изгибы
И поцелуем тешил слух.
И так, внимая жизни древних,
Ушедших в прошлое веков,
Я постигал в объятьях нежных
Всю бесполезность чьих-то слов.
10.09.97.
Я сам себе взглянул в глаза...
Кате.
Я сам себе взглянул в глаза –
- Твоя улыбка!
Я пятый день схожу с ума
От этой пытки!
Всегда и всюду – только ты,
Или твой голос.
А у меня от всей любви –
- Один твой волос!
Да на бумаге – в синий цвет
Четыре строчки:
Печатных букв неровный бег
И лишь две точки.
И не осталось ничего –
- Лишь только память.
Ах, как же, всё-таки, легко
Сердце поранить.
Но я благославлю навек
Святую рану:
Причислен к лику я калек
Любовной драмы.
Приди ж и излечи меня
От этой муки.
Иль наложу я на себя
От горя руки.
11.09.97.
Вместе быть – и сладко, и страшно...
Кате.
Вместе быть – и сладко, и страшно.
Ах, какой я буду, когда устану?
И не взгрустнёшь ли, что не менее важно,
Если я на работе буду постоянно?
Но не бойся и не терзайся любимая:
Что бы ни было – всё ж не в разлуке.
И дома я буду лишь целовать тебя неутолимо,
Да ласкать тебя так, что ты забудешь о скуке.
И ты почти не будешь грустить о доме,
И о своей прежней девичьей жизни.
А если мы, вдруг, о чём-нибудь с тобой заспорим,
Ты улыбнись мне и скажи. - Милый!
