«Друзья мои, - сказал он лукаво, - наши отношения были драматичны, но ваш приезд вносит в них новую ноту. Это нота доверия. И я хочу рассказать вам сказку о доверии.
Шел как-то Иван-царевич по лесу и увидел лягушку. Она сказала нежным голосом:
«Иван-царевич, возьми меня к себе во дворец и поцелуй. Тогда я превращусь в прекрасную девушку и стану твоей любовницей».
Идея понравилась Ивану-царевичу. Он принес лягушку к себе во дворец, из осторожности на кухню, и там поцеловал. Как только он ее поцеловал, она тут же превратилась в прекрасную девицу, к сожалению, одетую, и начала торопливо раздеваться. Она успела снять с себя юбку и кофту, но только перешла в нижнему белью, как в кухню вошла жена Иван-царевича. Увидев полуголую прекрасную девицу, она слегка опешила и спросила :
«Иван-царевич, а это кто?».
«Это лягушка – я принес ее из лесу», - ответил Иван-царевич, глядя жене в глаза чистым взором.
И жена ему поверила.
Так выпьем же за доверие!».
И академики выпили – раз, еще раз и еще много-много раз, - и водочки, и коньячка, и опять водочки, и опять коньячка, закусывая эту благодать жареными рябчиками и красной икрой, фаршированной черной. Старческие глаза их источали слезы радости и умиления – ведь им не часто перепадали такие милости. Похоже, их не слишком смущало, что представители израильской науки далеко отстали от них по количеству выпитого. А может, я не права – эта наша неспособность расслабиться в питии укрепляла в их душах то самое доверие, которое так изящно описал их красноречивый коллега.
Не могу с определенностью сказать, на какую роль он нас назначил, на роль коварного Ивана-царевича или на роль его доверчивой жены, но город Екатеринбург я покидала назавтра с большим облегчением. Я прошла по не топтаной траве бывшего аэропорта к никем не охраняемому самолету, твердо надеясь, что я побывала в этом городе не только первый, но и последний раз.
Говорят, что с тех пор омертвевший Екатеринбург слегка оживили, пригласив для его воскрешения несколько китайских строительных фирм, но мне трудно в это поверить. Наверно потому, что увиденная мною тягостная картина выглядела вполне органичной, а возрождение с помощью отряда китайских кудесников выглядит синтетическим. Ведь китайцы в конце сказки вернутся в Китай, а вечная российская реальность останется такой же, какой ей предначертано быть. И все вернется на круги своя.
В Японии очень тесно. Я это заметила как только ступила на японскую землю – зал прибытия токийского аэропорта был так густо набит людьми, что сразу становилось ясно, почему там нет тележек для багажа. Там и без тележки было непросто пробиться к выходу – нам пришлось прямо таки прорубаться локтями, плечами и коленками сквозь плотную человеческую гущу, чтобы добраться до камеры хранения, где мы, наконец, избавились от тяжелого чемодана.
