Три долгих года после отказа в просьбе уехать в Израиль наша семья находилась в состоянии напряженной борьбы с властями. Чтобы выжить, мой муж, профессор Александр Воронель, придумал для себя два поля деятельности, способных в какой-то мере удовлетворить духовные интересы небольшой группы страдальцев, выброшенных из нормальной жизни безжалостной системой. Во-первых, он создал научный семинар «вне официальных рамок», в котором участвовали изгнанные с работы ученые разных профессий, во-вторых принялся за издание псевдо-научного этнографического журнала, получившего скучное, зато безобидное имя «Евреи в СССР».
Эти два неподсудных начинания стали с июня 1972 года отправной точкой нашей новой жизни. Научный семинар Воронель собирал каждое воскресенье в нашей квартире на улице Народного Ополчения. Все эти годы он действительно оставался строго научным, но стал весьма многолюдным. Первой жертвой популярности семинара пала я – ведь приходило человек тридцать-сорок, иногда их число добиралось до пятидесяти. Они затаптывали пол до черноты, и каждый чего-нибудь требовал, кто воды, кто кофе, кто внимания. Я уже не говорю о туалете, который сходу превращался в общественный, так что его приходилось потом долго драить и отмывать.
С кофе я покончила быстро, приспособившись удирать из дому за пять минут до прихода первого гостя. С туалетом пришлось смириться, а пол от загрязнения я по мере сил спасала, строго-настрого запретив заходить в комнаты в уличной обуви. В результате, все постоянные члены семинара принесли к нам в дом свои тапочки, для которых пришлось выделить в коридоре специальный ящик, весьма напоминающий лоток старьевщика.
С еженедельным нашествием «семинаристов» можно было бы смириться, если бы все они, - в основном профессионалы высокого класса, иначе их бы не задерживали в СССР, - по окончании семинара мирно расходились по домам. Однако многие из них, внезапно выброшенные из привычной жизни в пустоту отщепенчества, не для того съезжались со всех концов Москвы в нашу квартиру, в которую загодя привезли свои комнатные туфли. Воспринимая эти туфли как постоянный пропуск, они разбредались по нашим тесным комнатушкам и заводили долгие дискуссии обо всем на свете.
В начале 1974 года Воронель задумал провести в нашей квартире не простой семинар, а международный. Как только шесть нобелевских лауреатов-физиков заявили о своем желании принять участие в семинаре, профессор Э. Любошиц, живший уже в Израиле, собрал в Иерусалиме пресс-конференцию и официально назначил дату семинара на 3 июля 1974 года. Дата эта, выбранная исходя из удобства иностранных гостей, случайно совпала с датой приезда в Москву тогдашнего президента США Ричарда Никсона, назначенной позже.
