Тем не менее игра стоила свеч. Каралекис бросил своих сотрудников на утомительный поиск, который грозил растянуться не на один год. На авиаснимки полагаться бессмысленно: бактериологическую лабораторию слишком просто замаскировать. А программа ЭШЕЛОН, какой бы совершенной она ни была, приносит плоды, только если враг теряет бдительность. Если корейцы нигде не упомянут Чхучхонни, то и ЭШЕЛОН ничего не даст. А ЦРУ вконец облажается.
А может, и нет.
Солнечным февральским вечером в кабинет к Каралекису ворвался Фитч.
— Эпштейн решил нашу проблему, — заявил он.
— Да ну? — с сомнением протянул Каралекис.
— Ну да, — огрызнулся Фитч, рухнул в кресло напротив и бросил на стол папку.
— Что это?
— Старая заявка на грант. Мне о ней рассказал Эпштейн, а я раздобыл копию в Национальном научном фонде.
Каралекис уставился на титульный лист:
Экспедиция к А/Копервику/10/18' От Бентона Киклайтера, доктора медицины, сотрудника Национального института здоровья, и Энн Адэр (университет Джорджтауна)
— «А-Копервик-десять-восемнадцать», — прочитал Каралекис. — Что это значит?
— Это наш единственный шанс, — ухмыльнулся Фитч.
— Неужели?!
— Даю голову на отсечение!
— Не понимаю, — нахмурился Каралекис.
— Это заявка на грант. Некие Киклайтер и Адэр разузнали о захоронении норвежских шахтеров…
— Да уж, сенсация.
— …и хотят их откопать. Захоронение за Полярным кругом.
— И каким образом это должно нам помочь?
— Шахтеры умерли в восемнадцатом году. Причина смерти не вызывает сомнений, симптомы классические: высокая температура, цианоз, фонтанирующая рвота. Судя по записям, с тех самых пор шахтеры лежат в вечной мерзлоте!
— Да ну?! — Каралекис схватился за папку. — И они считают…
— Ничего они не считают, — пожал плечами Фитч. — Никто ничего не знает. Пока нет экспедиции, не будет и новостей. Но, насколько я могу судить, этот Копервик — город-призрак, который кишмя кишит белыми медведями.
— Ну и что?
— Вот шахтеров и закопали, — объяснил Фитч. — Очень глубоко закопали.
Мурманск, 23 марта 1998 года
— Пункт четыре, — произнес долговязый мужчина, — защитные очки. — Он поднял руку вверх и помахал ими. — Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на минуту не выходите без очков на прямой солнечный свет.
Энни Адэр с тревогой посмотрела на длинный список оборудования, который вдохновенный лектор держал в другой руке. Если по пятнадцать минут останавливаться на каждом пункте, то эти посиделки в тесной душной комнате грозят затянуться на много часов.
