— Кто она, эта миссис Порфир? — рискнул поинтересоваться Петтигрю. Он успел заметить, что она была секретарем отделения Ассоциации нравственного благополучия, а кроме того, казначеем Комитета друзей Тисового холма. — Она весьма важная особа? Жена пастора?
— Господи помилуй, нет! — Леди Ферлонг позволила себе коротко посмеяться над его неведением. — Священник холостяк, слава Богу. А что до важной... Я бы миссис Порфир так не назвала. Но она очень добрая, достойная и полезная особа. (Если такая череда прилагательных не определила место миссис Порфир, то никакие другие слова не помогут.) Даже не знаю, как бы я без нее обходилась. Она в деревне всего три или четыре года, но уже сделалась совершенно незаменимой. Она вдова и целиком отдает себя добрым делам.
Покончив с характеристикой миссис Порфир, леди Ферлонг собралась уходить. Петтигрю ее проводил.
— У вас отсюда прекрасный вид, — с ноткой снисходительности заметила она на крыльце. — Конечно, не такой, как у меня. Из моих окон видно гораздо больше Друидовой поляны и меньше голого склона. Думаю, так много лучше. Можно почти забыть про отдыхающих.
— Да, кстати, — сказал Петтигрю, — кто живет в доме на вершине? Кажется, он называется «Альпы».
— О... миссис Рэнсом, — ответила леди Ферлонг. — Мне кажется, вашей жене не захочется с ней встречаться. До свидания, мистер Петтигрю. Очень рада была познакомиться.
Она забралась в свой древний двухместный автомобиль, не оставив Петтигрю сомнений в том, что миссис Рэнсом не могла занять какое-либо «место», так как занимала самую нижнюю ступень.
— Ах да, — крикнула из машины леди Ферлонг, — забыла сказать вашей жене: если вам понадобится курица, обращайтесь к мистеру Уэндону — участочек у подножия холма.
— Кажется, я его видел, — сказал Петтигрю. — Худосочный малый со светлыми волосами?
— Он самый. Упомяните мое имя, и он выберет вам хорошую. Мне нравится по возможности ему помогать. Странно, не правда ли, — она понизила голос, чтобы открыть прискорбный факт, — что он воспитывался с моим племянником в Хэрроу[4].
Печально качая головой от того, что некоторые люди так прискорбно не умеют удержать свое место, она уехала.
Петтигрю все еще восхищался игрой вечернего света на склоне, когда зазвонил телефон. Он уже повернулся, чтобы войти в дом, но столкнулся с выходящей к нему Элеанор.
— Кто-то тебя спрашивает, — сообщила она. — Сказал, что из приемной лорд-канцлера.
Если высокий титул на Элеанор произвел хоть какое-то впечатление, то муж лишь безразлично пожал плечами,
