В этом лежала главная причина позднейшей трагедии 6-й армии. Путь к Сталинграду, сам замысел операции по директиве от 23 июля 1942 года стали роковыми. Хотя оба наступательных крыла в августе — сентябре действовали еще успешно (группа армий «А» 21 августа подняла на Эльбрусе имперский военный флаг, преодолела своими горно-егерскими дивизиями Главный Кавказский хребет и продвинулась на расстояние 30 км до Сухуми, между тем как 6-я армия и 4-я танковая армия пробились в западную и северную части Сталинграда), они уже находились на крайнем пределе своих возможностей, к тому же не хватало горючего для подвижных соединений. Вместо того чтобы принять решение пожертвовать либо Кавказом, либо Сталинградом, дабы выстоять зимой, заняв укороченную линию фронта, Гитлер и дальше настаивал на овладении и удержании обеих позиций, хотя сам же считал далеко выдвинувшуюся дугу германского фронта на Дону и Волге опасной. Но, как это часто случалось у него, от осознания до вывода, то есть действия, путь был долог. К тому же своей собственной пропагандой, возвестившей 8 ноября 1942 года: «Сталинград уже у нас в руках», он сам лишил себя какой бы то ни было оперативной свободы и свободы принятия решений.
Красная Армия обнаружила слабые места германского фронта на Дону (здесь стояли части союзников — Румынии, Италии и Венгрии) и тщательно провела подготовку операции на окружение. Они так замаскировали свои приготовления, что германское командование (ОКХ) ожидало наступления против группы армий «Центр».
19 ноября 1942 года враг превосходящими силами перешел в контрнаступление севернее и южнее Сталинграда, прорвал линию фронта на участке румынских войск, за пять дней окружил 6-ю армию. Командующий ею генерал Паулюс тотчас же попросил у Гитлера свободы действий, чтобы пробиться со своей армией из котла, но тот отклонил эту просьбу, твердо заверив, что своевременно деблокирует ее, а до тех пор будет снабжать при помощи Люфтваффе; последнее же было делом Геринга, который легкомысленно поручился, что обеспечит снабжение окруженных соединений по воздуху. Главным для Гитлера, как он заявил при обсуждении обстановки новому начальнику Генерального штаба сухопутных войск [Цейтцлеру], был прежде всего «фанатический принцип» удержать Сталинград во что бы то ни стало, ибо сдать его означало потерять всю технику и город навсегда. А этого он не хотел и не мог сделать хотя бы уже из соображений собственного престижа.
