Урук направился в сторону главного портала зиккурата. Когда он подошел к двери, двое охранников шевельнулись, как будто намереваясь его перехватить. Урук решительно резанул кожу жрицы за ухом, вызвав пронзительный женский вопль и неопасное, но обильное кровотечение.
— Еще дернетесь, и ей конец!
Стражники отпрянули.
Урук уже шагал по проходу, когда жрица начала извиваться и вырываться изо всех сил. Ее кожа стала влажной и скользкой от пота, удерживать ее становилось все сложнее. Урук схватил заложницу за набедренную повязку, но ткань тут же начала разматываться.
«Уроню — убьют», — подумал он, стараясь перехватить свою жертву поудобнее.
Поняв, что ему с ней не справиться, Урук толкнул жрицу в сторону приближающихся стражников. Позади тут же возникла суматоха. Жрица сильно ударилась ногой о чье-то копье и взвыла от боли.
Урук не стал ждать, пока преследователи опомнятся. Он в два прыжка преодолел оставшуюся часть коридора, отодвинул задвижку и потянул на себя тяжелую створку. Но даже его сил оказалось недостаточно, чтобы разом распахнуть огромную дверь. Она подалась медленно и неохотно. Урук напрягся, и дверь, наконец, приоткрылась настолько, что он смог протиснуться наружу.
Бегом к дубу, за мешком… И скорее в город.
Урук бежал быстро, зная, что его преследуют. Но он уже почти достиг города. Сейчас он нырнет в путаницу дворов и улочек — и только его и видели. Он направлялся к пешеходному мостику через Ибекс. Еще две-три сельские хижины, и можно будет не опасаться погони.
Пересекая ячменное поле, он вдруг услышал за спиной чье-то свистящее дыхание. Кто это оказался таким прытким? Никто из храмовых стражей, не говоря уж о жрецах, не смог бы его догнать. Что ж, придется задержаться.
Урук резко обернулся. В темноте горели желтые глаза.
Ему приходилось слышать в своем племени рассказы о страшных демонах ночи, глаза которых сияют во тьме. Он лишь посмеивался над такими историями. Но кто из плоти и крови мог глядеть на него такими глазами?
Пес. Тот самый пес, полудохлый, отощавший, которого он встретил у зиккурата. Урук даже засмеялся. Они вместе пересекли мост через реку. Пес бросился к воде и принялся жадно лакать. Урук уселся рядом и зарыл ступни в речную грязь. Пес оглянулся и снова принялся утолять жажду.
— Не лопни, — засмеялся Урук.
А пес все пил и пил.
Урук вынул из мешка рубаху, намочил ее и принялся смывать с себя глину. Вода приятно охлаждала и освежала тело. Он внимательно рассмотрел собаку. Крупное животное песчаного окраса казалось порождением самой пустыни. Длинный хвост. Ничего, если откормить, даже симпатичный.
