— Франц Йозеф Хубер! — воскликнул Кобальд и поднял указательный палец правой руки, как прокурор, обнаруживший важное для разбирательства доказательство. — Его ты не мог выдумать. Это имя значилось на посылке, в которой ты прибыл к нам. Я видел это собственными глазами.
— Так называется магазин игрушек, — пробормотал псевдозеленый Зепп еще тише. — Вы все от Франца Йозефа Хубера. Папа позвонил в магазин. У Хубера не было больше Зеленых Зеппов, и расстроенный Папа сказал, что сойдет и желтый.
И он разрыдался, разоблаченный лжец. Он просто зашелся в плаче. А мы сидели и не знали, что делать. Но тут настоящий Зеленый Зепп подошел к тому, кто заменил его, и положил руку ему на плечо:
— Оставайся Зеленым Зеппом. Мне все равно надо идти дальше.
Поднялся новый вопеж. Мы вскочили и окружили обоих Зеленых Зеппов, чтобы не дать одному уйти, а второму сбежать. Мы говорили, не слушая друг друга. А Кобальд все командовал, долго, хотя никто не обращал на него внимания:
— Сохраняйте спокойствие, спокойствие!
Но потом мы все-таки снова уселись, зеленый и желтый Зеленые Зеппы рядышком, как друзья или, скорее, как учитель и ученик — и настоящий Зеленый Зепп рассказал нам свою историю. Она была короче, чем история желтого, и не такая страшная. Хотя, с другой стороны…
Зеленый Зепп и в самом деле проплыл мимо Ути, который не углядел его из-за солнца, сам он тоже ничего не видел, а когда снова смог двигаться, его понесло к бурной горной реке, потом вниз по течению, мимо всех водопадов и перекатов. В одном водовороте он застрял на целую вечность, может, даже на несколько месяцев.
— Вот видите, — прошептал желтый Зеленый Зепп, — я же вам говорил!
Но потом он все-таки поплыл дальше, река стала спокойнее, и наконец ему удалось выползти на берег. Не медля ни секунды, он пустился в обратный путь. Он все время шел по берегу, упрямо, не сдаваясь, даже когда с небес лились потоки воды и когда ему приходилось карабкаться на отвесные стены. Где-то на полпути выпал первый снег, а еще через два дня борьбы со снегом, доходившим ему до пояса, Зеленому Зеппу пришлось сдаться. Снег был толщиной пять-шесть сантиметров. Он заполз под выступ скалы, и его засыпало снегом. Он просидел в темноте всю долгую зиму в горах и развлекался тем, что слово в слово повторял свои беседы с гномами, начиная с самого первого дня (тогда с ним были только Кобальд и Красный Зепп), причем их голосами. За меня он говорил, зажимая нос двумя пальцами.
