Как уже отмечалось выше, в это время наши летчики радио не использовали, значит Коваленко мог лишь «помахать крыльями» или в сторону противника выпустить пулеметно-пушечную очередь, по другому Александр Коваленко никак не мог «просигнализировать». Но атаковать «Юнкерсы» — то есть стремительно сближаться с вражескими бомбардировщиками, «ловить» их в прицеле, точно определять расстояние до ближайшего самолета противника, не пропустить начало открытие огня с близкой «сафоновской» дистанции, а то можно просто в него врезаться и одновременно периодически высовываться и смотреть назад на Коваленко — не «помашет ли он крыльями». Что-то с трудом в такое верится. А не проще было бы Сафонову во время атаки смотреть не назад, а вперед, где находились «Мессершмитты», поджидавшие своих подопечных. Вполне логично было бы по «сигналу» не Коваленко, а самого Сафонова при приближении Ме-109, немедленно образовать «оборонительный круг», так как самолет Сафонова был на острие удара, а значит у всех на виду. Да и Коваленко был не где-то то там позади, а рядом с Сафоновым, что позволило им быстро и своевременно организовать «карусель» и отбить все атаки «стодевятых». Думаю, что такие действия «сафоновцев» более естественны, чем то, что поведал Владимир Покровский.
Именно так, а не иначе, действовали Сафонов и его подчиненные во время вылета на перехват 9 сентября — группы бомбардировщиков Ю-87, которых атаковали единым строем все шесть И-16 во главе со своим командиром эскадрильи. Не было ни ударной, ни прикрывающих групп. Несмотря на то, что посты ВНОС подтвердили падение лишь трех Ю-87 8*, тем не менее, после боя на свои боевые счета записали по одной сбитой «штуке» сразу пять летчиков: капитан Сафонов, старший лейтенант Коваленко, лейтенант Покровский, лейтенант Максимович и старшина Семененко, лишь молодой и неопытный летчик сержант Романов промахнулся, но он лишь только ещё учился азам «сафоновской» тактики внезапных атак.
Вот, пожалуй, и весь секрет «наступательного порыва» североморского аса летом 1941 г. Внезапные атаки — вот главный «козырь» успеха легендарного североморского аса. По сути, Сафонов применял «азбучную» тактику ведения воздушного боя, но кому-то показавшуюся для начального периода Великой Отечественной войны весьма «прогрессивной»: заметить противника первым, провести внезапную атаку, используя для этого облака или солнце и, наконец, атаковать самолеты противника с близкой дистанции — с «сафоновской». Но можно ли считать, что этот тактический прием был «изобретен» североморским асом? Можно ли говорить о Борисе Сафонове как о «творце тактики воздушного боя современной войны на Севере»? Конечно, нет. Ещё в Первую Мировою войну русские летчики широко применяли этот тактический прием, основанный на принципах внезапности, что было отражено в их первых трудах по тактике воздушного боя: «Как и во всяком бою, тем более в воздушном, обладающим исключительной скоротечностью, необходимо, пользуясь той или иной обстановкой, всемерно, стремиться к внезапности. Она дает атакующему, во первых, инициативу (даже при меньшей скорости его аппарата) и, следовательно, выбор более удобной позиции для обстрела, а во-вторых, и лучшее использование огня. У атакующего в этом случае будет также значительный перевес и в моральной стороне — противник, застигнутый врасплох, не сразу оценит обстановку и запоздает открыть стрельбу»
