Завтрашний день обещал быть хлопотным.
Между тем, Егор был совершенно прав, полагая, что подслеповатый пенсионер мог и не попасть в Могильщика. Так оно и получилось.
Оглушенный дуплетом, Могильщик рухнул на лестничную площадку и на всякий случай притворился мертвым. Но едва лишь во дворе прогремел взрыв, отправивший бывшего прапорщика секретных войск к господу богу на вечную поверку, киллер вскочил и устремился на чердак. А вскоре уже выходил из дома, правда, из другого подъезда. И даже что-то при этом насвистывал.
Свистел Могильщик недолго: свернул за угол — и был таков. А вскоре он уже сидел в электричке и ехал в сторону Польши.
Ранним воскресным утром во дворе дома № 6 по Сиреневой улице проникновенно зарыдала труба. Тотчас же ей отозвалась валторна, подхватил мелодию альт, гобой начал соло в «ля-миноре», и фагот вплел голос в общую тему… Славный получился квинтет! Но вот пристроился к нему барабан, грохнул изо всех сил, и разом смазал благостную картину. Так что последний фраер в городе понял: не на свадьбе играет музыка, играет на похоронах. Да не Трюфелева ли покойничка это хоронят?
Его, родимого! Лежит сейчас Трюфелев в ящике с кистями, и ничего уже не считает и не просчитывает, — обещанной панихиды ждет. А вокруг со скорбными лицами стоят его друзья-компаньоны: Егор с печалью в глазах, Седой со свечкой в руке, потом еще Эдик Гоц в черном костюме… Стоп, а Леонид Леонидович куда подевался?
— Захворал что-то наш Леонид, — шепнул Егору Седой. — Я думаю, и до завтрашнего утра не дотянет.
— В чем дело? — шепотом же спросил Егор. — Что значит — не дотянет?
Седой отвел глаза в сторону, тяжко вздохнул:
— Нынче утром, как на похороны идти, Леня баночным пивом отравился.
— Почему же ты мне сразу не позвонил? — взвился Егор. — Гляди, Седой: с огнем играешь!
— Да я-то — что? — стал оправдываться тот. — Это все Эдик… Мол, пока то да се, трали-вали, неплохо бы горло пивком промочить. Вот и промочили… Эх, бедолага!
Егор молчал, пораженный. А цифра 100 в голове уже как бы сама собой делилась не на четыре, как накануне, а на три, и получалось при этом никак не меньше чем 33,33 процента от предстоящей сделки с немецкой фирмой «Бродт унд Буттер». Нет, хорошее получалось число! Леонида Леонидовича, конечно, жаль — правильный был мужик, хотя всего две «ходки» имел, — но ведь и Эдика тоже понять можно! Ему еще к «Мерседесу» колеса покупать на зиму, деньги край как нужны… Да что там говорить? Одним Леонидом в бизнесе больше, другим — меньше… Какая разница? Главное, чтобы интересы фирмы «Трюфелев и Ко» не пострадали.
