— Ну конечно! Сегодня, на утро.
В глазах секретарши мелькнуло нечто похожее на досаду.
— Ну, не знаю… Может быть, он уже вернулся? Сейчас посмотрю.
Пошла, посмотрела. И чудо: Фуфлачев оказался на месте! Главный городской культработник явно скучал среди стен, обвешанных дипломами, вымпелами, памятными знаками и афишами, и обрадовался профессору как родному.
.— А я вас заждался. Думал, что не придете, — пропел Фуфлачев, мягко выкатываясь из-за стола навстречу Рябцеву. — Хотел уже, знаете ли, машину за вами посылать.
— За машину спасибо. А почему вы думали, что я не приду? Мы же вчера уговаривались.
— Всякое бывает. Могли и передумать. А может, вас вообще мой проект не устраивает.
— Ну почему же? Любопытно было бы узнать, хотя бы в общих чертах.
— Я вам на месте все объясню. Хорошо? — Рябцев рассеянно кивнул в ответ. — Тогда что же мы? Едем!
И покатился вслед за Рябцевым из кабинета.
— Скажу по секрету, с нашим Алексеем Митрофановичем ездить очень, очень опасно, — разоткровенничался Фуфлачев на лестнице.
— Кто такой — Алексей Митрофанович? Это ваш водитель? — спросил Рябцев.
— Он самый. Между прочим, оригинальнейший человек! — Фуфлачев коротко рассмеялся. — Вы не поверите, но стоит лишь задремать… или просто в окно засмотреться, как непременно куда-нибудь не туда заедете. Точно так! Вот, вчера, например. Я в городской филармонии был. Ничего интересного… обычный бенефис с банкетом. Так Алексей Митрофанович меня вообще не в ту сторону повез. В Зеленой балке хотел высадить, представляете? А я, между прочим, в самом центре города живу.
— Действительно, оригинал, — усмехнулся Рябцев, не забывая глядеть себе под ноги.
— Вам непременно надо с нашим Алексеем Митрофановичем познакомиться, — не умолкал Фуфлачев, то и дело забегая по лестнице чуть вперед, чтобы Рябцев его лучше слышал… — Недавно семьдесят стукнуло, а машину водит как бог. Тот еще стариканище. Орел! Между прочим, участник войны. И медаль за оборону Города имеет.
— Что? Медаль? За оборону? Не может быть! — Рябцеву показалось, что он ослышался. — Он что же, в яслях начал воевать?
— А вот и ошиблись. Раньше, гораздо раньше! — радостно сообщил Фуфлачев. — Да наш Алексей Митрофанович, можно сказать, с первого своего дня на фронте. Он ведь прямо в воронке родился. А вы и не знали? Обычное дело: их матушка бомбежки испугалась, да тут же, в воронке, и родила. С тех пор Алексей Митрофанович на самолеты спокойно смотреть не может, в санаторий только поездом ездит. А билеты исключительно в вагоны «СВ» берет. Вот она, судьба-то, у него какая!
