— Для старушки Европы начинают звонить колокола, — хмуро заметил Бельц, невольно покосившись на висевшую в кабинете карту.
— Мои австралийские друзья сказали бы проще: это лошадь потерлась о столб веранды, — в тон ему отвечал Крестовски. — Впрочем, Австралию вряд ли заинтересует то, что происходит на Евро-Азиатском континенте. Скорее всего, австралийские фермеры спокойно продолжают доить своих коров… Человечество на удивление беспечно! — профессор вздохнул. — Впрочем, для них, да и для нас последствия тихоокеанского катаклизма пройдут достаточно безболезненно. Вот разве что Восточную Европу слегка тряхнет… Я думаю, это будет Польша или Россия. Вам приходилось бывать в России, Бельц? Удивительная страна! Там всегда что-нибудь происходит. В прошлом веке у них уже были Спитак, потом Нефтегорск…
— А еще у них была perestroyka, — язвительно отозвался Бельц. Впрочем, профессор на это никак не отреагировал. Он еще раз внимательно просмотрел интересующий его сектор и сказал:
— Да, скорее всего, это будет Россия, — на мгновение лицо у Крестовски стало растерянным. — Вероятно, в сейсмически опасных районах может произойти локальная подвижка пластов, возможно, нарушится геоструктура… Впрочем, думаю, никаких глобальных катастроф у русских на этот раз не произойдет. Хватит им и того, что они уже имеют!
Профессор читал сейсмограмму, как слепой — книгу, чуть касаясь ее кончиками пальцев. Читал быстро, практически без ошибок. Герман Шульц стоял у карты и отмечал направление тектонического излома черным как ночь карандашом.
Было около одиннадцати часов по Гринвичу. Где-то за тысячи километров отсюда, вдоль линии тектонического излома, на многокилометровой глубине, от чудовищного давления гранит перемалывался в песок, подземные реки меняли свои берега и графит превращался в алмазы. А в городе Кельне, известном своей университетской лабораторией, профессор Крестовски пытался угадать ход событий, к которым мир был еще не готов.
* * *
Не успел звонок заиграть «Танец с саблями» Хачатуряна, как Нина Андреевна отложила модный журнал и пошла в прихожую.
— Что-то ты сегодня поздно. Обещал ведь пораньше приехать. Я когда еще обед приготовила! На кафедре задержался? — спросила Нина Андреевна, закрывая за супругом дверь.
— Да нет, в городской администрации был. На совещании.
Рябцев пристроил папку с «Осмыслением» на трюмо, разулся, надел шлепанцы, и экономная Нина Андреевна тотчас же выключила в прихожей свет.
