— Нет, — удивился он. — Они так называются.
— Как в гороскопе?
— А ты думала, созвездия придумали газеты, чтобы людям было во что верить?
— Но в звезды же никто не верит!
— Моя сестра верит. На сто процентов. Если там написано, что сейчас благоприятный период для страстной любви, она вопит, как сумасшедшая. Бедный парень, который захочет с ней встречаться. Ему придется завести слуховой аппарат.
Глаза Линуса сияли, как самые яркие звезды во всей Солнечной системе.
Он взялся за цепь моих качелей. Мы стали качаться в одном ритме и видели небо из одной и той же точки.
— Вот бы на высокую гору, с биноклем, — сказала я. Его голова оказалась так близко, что я почувствовала запах его волос. Немного соленый, чуть сладкий, почти фруктовый. Как у одной головы может быть столько запахов? И что еще нужно для жизни? Соль, сахар, фрукты — этого любому хватит. Я вдохнула так глубоко, что закашлялась. Он похлопал меня по спине. Не так, как хлопают, когда кто-то поперхнется. Намного мягче. И приятнее. Наверное, он просто постеснялся хлопать сильнее.
— Это легко, — сказал Линус. — Раздобыть бинокль.
И еще немного похлопал меня по спине.
— Но гор здесь нет, — ответила я.
— Зато есть высокие дома, можно забраться на крышу.
Он быстро подался вперед и приземлился на ноги.
— Пойдем, — сказал он. И я, конечно, пошла.
Через десять минут мы стояли на крыше дома Линуса. Когда мы стали открывать чердачный люк, я вспомнила, что уже бывала там. Линус, Шавка и вся остальная семья жили на четвертом этаже в том же доме, что и Глория. Иногда весь мир становится таким маленьким, что умещается в одном доме.
— Обещай, что не будешь подходить к краю, — сказал он, когда мы выбрались на крышу.
— Конечно, — согласилась я. — Ты тоже обещай!
— Ни за что не подойду. У края пропасти всегда есть какой-то вихрь. Его тяга и заставляет человека прыгнуть вниз. Даже если не хотел, все равно не можешь удержаться. Тяга уносит.
Чтобы тяга не добралась до нас, мы попятились назад и прислонились к вентиляционной трубе. Там внутри что-то жужжало, как осиный рой.
— Держи меня! — сказал Линус, глядя в бинокль. — У меня иногда голова кружится.
— А это опасно? — беспокойно спросила я.
— Не-ет, это просто семейное.
Я, конечно, крепко ухватила его за талию и стала держать изо всех сил.
— Крепче держи, — сказал он. — Голова кружится… я чувствую… вначале хуже всего…
Тогда я притянула его к себе и обняла второй рукой, для уверенности сцепив пальцы. Кажется, как только он прислонился ко мне, головокружение прошло. Куртка задралась, и я почувствовала горячую кожу. Наверное, поэтому я и задрожала.
