В меблированные комнаты дома № 11 по улице Суффло Золя переехал в апреле 1861 года. Это было заведение самого низкого пошиба. Здесь ютились разорившиеся буржуа, бедные студенты, девицы легкого поведения. Между комнатами перегородки были необычайно тонкими. Золя мог слышать все, что происходило у его соседей. А слышал он многое: и звон разбитых бутылок, и драки, и вздохи, и поцелуи. «Подслушанное» и пережитое натолкнуло Золя на мысль написать роман. Так появилось в 1865 году его полуавтобиографическое произведение «Исповедь Клода», замысел которого относится к 1859 году и работа над которым на одну треть была закончена на улице Суффло. В романе многое писано с натуры. Без прикрас изображена здесь комната Клода, комната, в которой ровно год довелось жить самому Золя. «Мой большой чердак, суживающийся к окну, расположен на самом верху сырой лестницы; углы его теряются в темноте, голые наклонные стены делают комнату похожей на длинный коридор наподобие гроба. Убогая мебель кое-как сколочена из тонких дощечек, выкрашенных в отвратительный красный цвет и зловеще потрескивающих при малейшем прикосновении. Над кроватью свисают обрывки выцветшего штофа; убогое окно выходит на неумолимо встающую перед ним мрачную, темную стену».
Золя ведет читателя по всем закоулкам этого безрадостного дома, где живут люди, обиженные судьбой, навсегда отринутые жизнью, или молодые эгоисты, на время притаившиеся здесь, чтобы совершить скачок к богатству и комфорту.
Золя рассказывает о вынужденном безделье Клода: «Я обошел множество учреждений в поисках места, все равно какого. Меня принимали очень нелюбезно; я понял, что нельзя быть бедно одетым. Мне говорили, будто я плохо пишу, ни к чему не пригоден. Я верил им на слово и уходил, стыдясь, как мне могло прийти в голову обокрасть этих честных людей, предоставив в их распоряжение свой ум и свою волю».
К концу 1861 года положение стало совсем невыносимым, и Золя не представлял себе, как он протянет наступающую зиму. Самая настоящая беда нависла над головой будущего автора «Ругон-Маккаров», и еще неизвестно, чем бы кончилась его беспорядочная жизнь, если бы не помощь со стороны господина Буде, члена Медицинской академии, который дал Золя рекомендательное письмо в книжную фирму Ашетта. Места и на этот раз не оказалось, но оно было обещано в начале будущего года. Доброта Буде не имела границ. Огорчившись вместе с Эмилем по поводу оттяжки с поступлением на работу, он ссудил его деньгами. Теперь можно было ждать и можно было работать.
