— Мне кажется, вы влюблены.
Кириллу показалось, что его обожгло. Впервые в жизни обожгло слово. Он вздрогнул.
В выражении лица старушки читалось смущение и извинение.
— Извините.
— За что?
— За не деликатность.
— Простите, но я не понял вас.
— Понимаете в вашем взгляде, в повороте головы, в улыбке сквозит любовь. Вы меня не поняли?
— Нет, не понял.
— Как же объяснить? Я, видимо, дожила до того возраста, когда интуицией чувствую зарождение любви в другом человеке.
— Как это?
— Не знаю, не могу объяснить.
Лицо Кирилла выражало крайнее удивление. Женщина не могла объяснить ему простые вещи: продолжение любви — это воспоминания, это нестерпимое желание воспоминаний.
Может быть, у любви, пока человек жив, и нет конца? Она, просто, плавно переплывает из одного состояния в другое, изредка меняя предмет привязанности. Что же в любви есть такое? Где, в чем ее несгибаемая сила? Почему ни огорчения, ни расставания, ни разочарования не убивают ее окончательно? Она бывает счастливой и грустной, глубокой и не очень, страстной и сдержанной. Одна любовь полна планов, другая — воспоминаний, третья — надежд.
— Любовь в человеке видна, — подумала старушка, — выражением глаз, манерой говорить, а главное, направленностью мыслей.
Кирилл молчал. Уверенный в себе молодой мужчина оторопел. Не знал, что ответить, как реагировать.
И вдруг собеседница заговорила о другом. То есть, говорила она о любви, но как будто о другом.
— Вам не приходилось читать рассказ «Нежность»?
— Назовите автора.
— Не помню. Помню только, что западноевропейский писатель: то ли Анри Барбюс, то ли Анна Зегерс. Не помню.
— Чем же так примечателен этот рассказ?
— Четыре стадии любви.
У Кирилла опять появилась заинтересованность.
— В общем, в двух словах: рассказ состоит из четырех писем. Первое написано на следующий день после расставания навсегда.
— Кто кому пишет письма?
— Женщина мужчине. В первом письме она говорит о том, что не представляет жизни без него, что ничего не хочет знать, слышать, видеть. Что у жизни нет смысла. Что душа умирает.
— А когда написано второе письмо?
— Через год.
— Женщина опять описывает свои чувства?
— Да. Она пишет, что прошел год, а боль не утихает, что душа болит, что жизнь не радует. А главное, год не принес никакого облегчения.
— А третье?
— Третье написано через 10 лет.
— Ну, через 10 лет появились хотя бы первые признаки успокоенности?
— Конечно. Жизнь вошла в свое русло.
— Тогда, о чем четвертое?
— А в последнем письме, через 20 лет, она пишет, что в душе появилась нежность.
