Однако то ли опустевший вагон придал им смелости, то ли просто надоело притворяться, будто они очень заинтересованы проносящимися мимо виноградниками в паровозном дыму, но сейчас, едва этот господин поравнялся с купе, оба с вызовом повернули к нему лица. А он, смотря на них голубовато-серыми смеющимися глазами, вдруг самым нахальным образом подмигнул, погладил светлую щеточку усов и, как ни в чем не бывало, зашагал обратно.
— Никакого сомнения: сыщик,— склоняясь к уху соседа, почти прошептал горбоносый.
— Ну и пусть. Мы же минут через двадцать в Сербере. Уж дальше-то, можешь быть спокоен, он не поедет. Граница.
— Но ведь нас на целый вагон всего двое. Выходит, что он за нами-то и следит.
— И шут с ним!
За окнами замелькали аккуратные домики с цветочными клумбами и фруктовыми деревьями перед ними, а за приопущенной рамой в коридоре продолжали тянуться виноградники, разделенные на участки натянутой на бетонные колья проволокой. Скоро, впрочем, и они сменились рядами обнесенных кирпичной оградой низких строений, позади которых проступало ярко-синее, как на почтовой открытке, море.
Под вагоном заскрежетали тормоза, паровоз принялся отталкивать вагоны назад, залязгали буфера, и внезапно поезд остановился. Сразу стало неправдоподобно тихо. Слышалось лишь однообразное чириканье воробьев.
— Будто с нами из дому летели,— ласково заметил начинающий седеть.
Оба оставались на своих местах. Их даже не потянуло к окну напротив — посмотреть, что за ним делается. Но слишком, видно, любознательные были люди.
В тишине, нарушаемой лишь воробьиным писком и попыхиваньем паровоза, гулко бухнула наружная дверь, и на площадке застучали тяжелые башмаки. Щелкнув, раскрылась вторая дверь, и по проходу торопливо прошел кондуктор с контрольными щипцами в руке. За ним без головного убора проследовал таможенный чиновник в черных люстриновых нарукавниках поверх кителя. Шествие завершали два полевых жандарма в высоких кепи, обшитых золотыми галунами, в темно-синем обмундировании, в черных крагах и с карабинами за плечами.
Остававшиеся в пустом купе переглянулись, а когда хлопнула выходная дверь, тот, который мог сойти за турка, облегченно передохнул.
— Никаких тебе формальностей, а? — удивился он,— Даже паспортов не проверили, хотя они у нас — комар носу не подточит. А так оно все же лучше. Сознайся, что, предъявляя его, всякий раз испытываешь легкое беспокойство.
— Не забывай, что во Франции тоже Народный фронт, и это отражается на поведении полиции.
