Вселенная, сжалься!
Плутая в ночи,
Я, слабый телёнок, устал и притих.
Я вымя ищу –
Позови, помычи!
Как голодно в млечных просторах твоих!
Ликуют закаты твои предо мною,
Но горечь не спрятать
И боль не снести:
За каждый колодец души, что тобою
Отравлен во мне был, прощенья проси!
Ты видишь,
Моя молодая душа,
Небес и земли ароматом дыша,
Нагая, готова признать твою власть,
Чтоб свету на грудь упасть!
Свет! Гигант! Никаким
Глазом жадным его не объять.
С хохотком,
Босиком,
Как на праздник, сквозь дым,
Пожары идут жатву жать.
Вот, вот он, огонь, витает.
Вихрь над крышей кружúт голубиной стаей.
Старый дом, в лохмотьях чёрной сажи, горит,
Стены, балки – всё рушится, он же играет роль:
Он теряет разум, кулаками грозит,
Он – дворец,
Он – лев,
Он – Лир, он – король!
Вот, вот он, огонь,
Рвётся прочь на простор.
Вспышка, треск! И по лестницам вверх лёгкой лентой
Проскользнул через двери, разбудил коридор,
И к толпе –
На балкон,
Со всех виден сторон,
Пожинать готов аплодисменты.
Город сбросил узду,
Воротá нараспашку.
На праздник готов!
Песнь молитвы его громом ухает тяжко –
Зверь тысяч голов!
Звон для нас колокольный –
Виноградная кисть.
Это час разрушенья разрастается ввысь.
Он дик, он влюблён и
Пред небом
Он скинул покров!
«Солдаты,
Город пылает!
Солдаты,
Ваш дом лижет пламя!»
«Король, – оловянный солдат отвечает, –
Мы подожгли его сами».
И бегóм, в гущу улиц, аллей и оград
Разбегается войско, спасаясь скорей, –
Обогнув на изгнание брошенный сад
С шумом, стоном дубов, – неся скарб и детей…
Теряя дыханье, оставлена небом,
Как символ извечный, что всеми забыт,
Скульптура
Спасается – лебедем белым
Мать с сыном разбитым летит.
Поминутный разброд. Всплески криков натужных
В залах яростных бурь, в тучах будущих гроз.
Нескончаемость слухов. Чудовище чуждо
Взмахом шляп отвечает, ворчаньем угроз.
И молчанье – как пик. Трубных гласов звучанье.
На высотах галёрки зал кричит невпопад.
Шёпот рябью в рядах. Затаивши дыханье,
Ожидает приказа живой водопад.
Сцена – берег потока безбрежного взглядов.
Веры, злобы, безумья кипит круговерть.
О величие дней! Стол, стакан только рядом.
Как прекрасна ты, речь, твоя жизнь, твоя смерть!
Ты встаёшь, словно вал. Заклинаешь собранье
И огромной волной накрываешь. Спастись!
Гром стихает, захваченный сетью вниманья,
Но провал неизбежен – лишь только споткнись.
Ты, прижатая к стенке,
Разрывая оковы,
Обнажая издёвки острейший кинжал,
Реплик падая жертвой, поднимаешься снова,
Чтоб прорвать – грандиозная! – «Браво!» обвал.
*
Эта ночь.
