Мисси была сопредседателем комитета, существовавшего ради сбора денег на решение именно этого затруднения, и ее плавное фуэте от архитектуры к осмеянию постоянной экспозиции показалось мне весьма ловким ходом, чтобы подцепить Вонга, выудив из него пожертвование.
Но Вонг и сам был на высоте.
— Наш высокочтимый и оплакиваемый покойный друг и коллега Ханфилд Брэддок III говаривал, что просто позор помещать второсортную коллекцию в третьесортное здание.
— Ты имеешь в виду контраст с бесплатным размещением, — откликнулась Мисси, — в его любимом здании Мемориала ветеранов войны.
Вонг не схватил наживку, поэтому Мисси довольно сентенциозно напомнила:
— Ничто стоящее не бывает бесплатным, Томми. Кому, как не тебе…
В этот самый момент блондинчик просунул голову в дверь и сказал:
— На проводе Лондон, сэр.
Вонг жалобно взглянул на телефон.
Мисси двинулась к двери.
— Время, как всегда, расписано до секунды. Нам лучше…
Вонг, взяв трубку, покачал головой. Послушав минуту, он вдумчиво заговорил по-китайски.
Я огляделся вокруг. Две стены полностью стеклянные, пересеченные косым крестом толстых стальных трубок, так часто применявшихся в прошлом как антисейсмическое устройство. Третья стена целиком занята книгами по искусству, в окружении аудио- и видеоаппаратуры, а дверь в четвертой стене окружали исключительно книги по архитектуре. Ни в одном собрании не было ничего по технике. Ни «Анатомии» или «Справочника художника» Грея, ни «Путеводителя по цветам», ни выпуска «Стандартов архитектурной графики» или «Справочника по деревянным строениям», ни одного из десятка томов справочников Свита, Поначалу я решил, что все наличные книги, а их было тысячи полторы — так называемые книги для кофейного столика, с картинками и несколькими строчками текста к особо выдающимся иллюстрациям, самым известным музейным коллекциям или знаменитым архитектурным шедеврам. В самом деле, целая полка уделялась книгам по строениям самого Томми Вонга.
Я вытащил одну из них и читал текст на клапане суперобложки, когда Мисси дернула меня за рукав, указав на том Джанбатиста Пиранези с рисунками Рима. Они, само собой, потрясали. Однако через минуту я сообразил, что книга старая. Еще минута понадобилась, чтобы заподозрить, что репродукции могут и не быть репродукциями.
— Это что?..
— Да, — шепнула Мисси. — Он коллекционер.
Изучив переплет огромного тома, я внимательнее присмотрелся к окружающим нас книгам. За бросающимся в глаза исключением, посвященным современной архитектуре Томми Волга, почти все книги в комнате по тем или иным причинам были раритетами.
