— В тот раз, когда она рассказывала мне об Уэсли, я сказал ей: «Гавайи? Ты меня не разыгрываешь? Он променял свой маленький рай на Гавайи? С ним все в порядке?» И знаете, что она мне ответила?
— Нет, — сказал я, — не знаю.
— «О, — сообщила она, — Уэс в порядке. С ним всегда все будет в порядке».
Дверь за моей спиной открылась. Я услышал шуршание шелка и уловил запах духов.
— Сэр? — произнес Альфред. — Ваша шестичасовая.
Эта оказалась блондинкой.
Ноулс словно не слышал его.
— Она ничего этого вам не рассказывала? — спросил он резко, раздраженный помехой.
Что я мог сказать? Что провел с его женой всего одну ночь?
— Это потребовало какого-то времени, — продолжал Ноулс, — но…
Он встал, смахнул крошки кешью и соли с рубахи.
— Я, в конце концов, понял, как обстоит дело. Это было просто. Но ведь я и сам простак.
Он взглянул на девушку в дверях.
— Факт тот, Дэнни, что я безумно полюбил женщину, которая мне не нравилась. Она не могла нравиться. Никому.
Он допил стакан.
— Хотя она встала между мной и той тишиной. — Он поставил стакан на столик. — Альфред, принеси солдату еще выпить. А для вас, мисс?..
— Тара, — отозвалась блондинка, поворачиваясь, чтобы пойти с ним. — Водка «Коллинз»?
Альфред чуть заметно склонил голову в ее сторону.
— Ах да, — одобрительно сказал Ноулс, беря ее под руку. — Тара.
