Бодич, склонившись к мужу, что-то ему говорил. Тот оглянулся через плечо. Бодич смотрел на меня, и муж вскоре тоже отыскал меня взглядом.
Он моргнул, потом покачал головой.
Бодич выпрямился, мрачно кивнув головой.
Муж сделал короткое движение, словно извиняясь — кажется, передо мной, — и направился в мою сторону.
Это заняло несколько минут. Ему пришлось обогнуть открытую могилу. Я ждал. Почти каждый, с кем он сталкивался, пожимал ему руку, или целовал в щеку, или обнимал за плечи. Он отвечал каждому парой вежливых слов.
Бодич наблюдал сцену с интересом, и я наскоро прикинул, каких ужасов он мог наговорить мужу. Он явно ни перед чем не остановится. Но даже если Бодич сказал совсем мало, вполне возможно, что мужу и так уже известна была история последних часов последней ночи жизни его жены, и чем она занималась, и где, и чем.
Теперь Бодич подтолкнул его продолжить эту историю.
— Кестрел?
Унылый маленький человечек. Старше Рени, а одет он был в свободный костюм из желтовато-коричневой материи, с коричневым кантом на лацканах и вокруг нагрудного кармана, да еще с галстуком-боло. Золотой зажим, удерживавшим шнурок галстука, походил на клеймо для скота — пара переплетающихся «К» под изогнутой перекладиной.[3] Уголок черного платка, торчащий из нагрудного кармана, воплощал небрежный поклон траурному событию.
Я назвал свое имя, подозревая, что следует приготовиться получить удар, и точно зная, что в этом случае мне не полагается защищаться.
Он протянул мне руку.
— Я Крамер Ноулс.
Я был так удивлен его любезностью, что промедлил с пожатием его протянутой руки, так что он застенчиво добавил, оглянувшись на открытую могилу:
— Я муж… был мужем Рени.
Мы обменялись рукопожатием. Он был, по меньшей мере, двадцатью годами старше Рени.
— Мистер Ноулс… — начал я.
— Крамер, — поправил он, не выпуская моей руки.
— Крамер, — заново начал я. — Мне… я очень сочувствую вам, сэр.
— Благодарю вас, — искренне сказал он.
Взглянул на могилу, отвернулся и добавил:
— Мне будет ее не хватать.
Что я мог сказать?
— Вы были давно женаты?
— Да, давно.
Только теперь он заметил, что еще держит мою руку, и немного смутившись, отпустил ее.
— Скажите мне только одно.
— Да, сэр, — ответил я не без трепета.
— Вы не зайдете навестить меня?
— Я… что?
— Приходите в гости. Завтра, если у вас найдется время. Да, завтра. Скажем, часа в два? — он сдержал улыбку: — Думаю, адрес вам известен.
Мне вовсе не было смешно, и я совершенно не представлял, как отреагировать на это приглашение.
