— Хороший вопрос, — задумчиво протянула она. — Но ты забыл проблему гетеросексуалов.
Я удовлетворенно хмыкнул.
— Сейчас в самый раз бы включиться радио с песенкой «Чтоб нам пропасть». Но кто говорил о гетеросексуалах?
Она фыркнула:
— Никто.
Я задумчиво произнес:
— О-тис.
Она вдруг отстранилась, чтобы лучше видеть мое лицо.
— Что ты сказал?
— Пардон?
— Почему ты так сказал?
Она смотрела совершенно серьезно.
— Это по-гречески, — просто объяснил я. — Означает: «никто».
— Это мне известно, — резко отозвалась она.
Я нахмурился, не понимая, что происходит.
— Право? Смею ли я предположить, что ты читала Гомера? Или Эзру Паунда?
Теперь нахмурилась она в растерянности.
— Гомер? Не читала. Это ты из него узнал?
— Угу. То есть нет, я это вычитал у Паунда в «Кантос», но цитировал он Гомера, которого я, понятно, читал в переводе. Но ты… В смысле, я не хочу никого обижать, но…
— Ты прав, — кивнула она. — Я едва осилила грамоту.
Я отмахнулся:
— Есть грамотность и грамотность. Так где ты узнала слово «о-тис»?
— Забудь, — коротко сказала она. — Во всяком случае, «Отис» — мерзкое имя. Больше всего подошло бы девятнадцатилетнему зеленщику.
— Эй, — кисло поинтересовался я, — что ты нашла в имени?
— Очки, пожалуй. Мятые холщовые брюки с узким ремешком. Практичные военные ботинки. Имя — ярлык.
— Не забудь о нарукавниках.
— Обязательно нарукавники!
— И волосы дыбом.
— И писклявый мальчишеский голос.
— Ты любого мужчину заставишь запищать.
— Вот так комплимент девушке!
Она повторила фокус с моим носом, добавив зубки.
— Уф, — пробормотал я, старательно растирая нос, — ринофагия.
Она отпрянула в ужасе:
— Опять Гомер?
— Нет, это просто носоедство.
— Какое облегчение.
Она придвинулась обратно.
— М-м-м-м!
— Давай перейдем на латынь.
Она мечтательно проговорила.
— Ты все на свете можешь.
— Это будет такая современная латынь. В языке кало, на котором говорят цыгане и автолихачи, когда они не говорят на испано-английском, есть слово «мордисуербе», которое означает твой сочный громкий душевный поцелуй. Ономатопоэтика — не правда ли? А еще есть «мордибесо» — это твой душевный поцелуй с зубками. — Я чмокнул ее в нос.
— Ух! — Она вывернулась и потерла пострадавший носик по-кошачьи, тыльной стороной лапки.
— Ничья, — предложил я.
Она деликатно чихнула. Я попробовал еще разок «отмордибесить» ее нос, но она спрятала лицо у меня на плече и, после долгого молчания, вздохнула:
— Спасибо тебе.
— Это за что?
— Я с тобой чувствую себя как дома.
— Правда?
