Барабанщики снова взялись за палки, и воздух задрожал и напрягся как натянутый лук.
Противники стали лицом друг к другу по обе стороны свободной площадки. Затем от одной команды отделился юноша, приплясывая, пересек площадку и указал на того, с кем он хочет бороться. Оба борца вместо доплясали до середины площадки и здесь схватились в поединке.
В каждой команде было двенадцать борцов, и вызов на бой делала поочередно то одна, то другая сторона. Двое судей неотступно наблюдали за схваткой, если они решали, что силы у борющихся равны, борьба прекращалась. Так, вничью, закончилось пять схваток. Однако по-настоящему волнующими были те минуты, когда один из борцов клал своего противника на обе лопатки. Тогда мощный рев толпы поднимался к небу и оглашал все вокруг. Его слышали даже в соседних деревнях.
Последняя схватка была между предводителями обеих команд. Они считались лучшими борцами всех девяти деревень. Зрители гадали, кто же станет победителем в этом году. Одни говорили, что Окафо сильнее, другие утверждали, что ему ни за что не сравниться с Икезуе. В предыдущем году ни один из них не смог одержать верх, несмотря на то, что судьи, вопреки обычаю, продлили состязание. Это были борцы одной школы, и оба предугадывали заранее, как будет действовать противник.
Уже смеркалось, когда они начали бороться. Неистовствовали барабаны, неистовствовал народ. Когда двое юношей вышли, приплясывая, на середину площадки, зрители ринулись вперед. Пальмовые ветки были бессильны.
Икезуе протянул правую руку. Окафо схватился за нее, и они сошлись. Завязалась яростная борьба. Икезуе стремился упереть в землю позади Окафо свою правую пятку, чтобы отбросить его назад искусным резким движением. Но все, что замышлял один, было понятно другому.
Надвинувшаяся толпа поглотила барабанщиков, и чудилось, что их исступленные ритмы, — это не что иное, как биение сердца самой толпы. Теперь борцы стояли почти неподвижно, крепко схватив друг друга. Только на руках, на бедрах и на спинах напрягались и ходили под кожей мускулы. Похоже было, что силы их равны. Судьи уже двинулись, чтобы их разнять, как вдруг Икезуе, в порыве отчаяния, быстро опустился на одно колено и попытался перебросить противника назад через голову. Он горько просчитался. В следующий момент быстрый, как молния Амадиоры, Окафо занес правую ногу над головой своего соперника.
Толпа испустила громоподобный рев. Сторонники Окафо подхватили его и понесли с поля на плечах. Они громко пели ему хвалебную песнь, и женщины хлопали в такт:
