— Значит, вы пошли трудным путем и предпочли независимость?
— Ну, можно и так сказать, — согласилась она. — У нас остался дом в Норвуде, довольно большой и старый, и так как аренда почти закончилась, адвокаты посоветовали мне его продать. То есть его надо было либо продавать, либо делать там ремонт и сдавать внаем. А я как-то не могу представить себя в роли квартирной хозяйки.
— А почему нет? — усмехнулся Мэллори. — Хотя, мне кажется, из вас вышла бы неважная хозяйка.
— Почему же?
— Вы слишком мягкая, слишком щедрая. Жильцы немедленно сели бы вам на шею.
— Вот и нет. Я была бы с ними очень строгой, — запротестовала Фелисити, затем, не выдержав, рассмеялась. — Ну, может, и не была бы. Мне бы хотелось, чтобы им было хорошо и уютно.
— Вы бы не стали настаивать на плате, если у них туго с деньгами, а это очень дурно влияло бы на их мораль. Так люди и попадают в силки долгов.
Мэллори повернул яхту по направлению к острову.
— А кем был ваш отец? То есть, я хочу сказать, по профессии.
Хотя Фелисити и считала, что любопытство мистера Мэллори заходит слишком далеко, она без колебаний отвечала на его вопросы. Ей это было не впервой, потому что и раньше ей приходилось беседовать на подобные темы с другими врачами-окулистами.
— Он занимался исследовательской работой в области химии.
— А вы не знаете, у него были какие-нибудь проблемы с глазами?
Фелисити на секунду нахмурилась. Все это содержалось в тех выписках из истории болезни, которые мистер Мэллори отказался у нее взять.
— Нет, никаких, правда, во время работы он иногда надевал очки. Так многие делают.
— Разумеется. Тревор сказал, что зрение начало сдавать приблизительно три года назад. Это так?
— Да, что-то около того.
— И у вас нет никаких догадок, что могло послужить причиной? Какими видами спорта он занимался? Боксом? Нырянием, верховой ездой?
— Ну, только не боксом. Он хорошо плавает, но он не очень хороший ныряльщик, — ответила Фелисити с улыбкой. — И у нас не было достаточно средств, чтобы заниматься верховой ездой.
Яхта причалила к Изола-Рондинэ, но не в том месте, куда они подъехали с Тревором в прошлый раз. Сейчас они были возле скалистого обрывистого берега, и Берн перебросил через борт три резиновые шины, чтобы яхта не ударялась о скалы.
— Сможете залезть туда? — спросил он, подведя яхту к отвесной железной лестнице.
Фелисити посмотрела ему прямо в глаза.
— Не поздно ли об этом спрашивать? Откуда вы знаете, что у меня не кружится голова от высоты?
