Тогда он переключил внимание на пакет. Стоило монахине его распечатать, и в воздухе повеяло затхлостью.
— Вот книга отца Орландо. В ней указана дорога к саду. — Сестра Шанталь достала книгу и осторожно раскрыла ее. Несколько последних страниц чуть отличались по цвету. — Давным-давно в конец подшили перевод астрологического раздела — чтобы не потерять. — Она передала книжицу Россу: кожаный переплет отлично сохранился, но все равно было очевидно, что вещь старинная. — Это доказывает мои слова. Если бы ваша жена могла ее прочесть, она бы не сомневалась.
Росс открыл книгу. Пожелтевшие страницы были исписаны каллиграфическим почерком. К своему удивлению, почти все было понятно.
— Это же на испанском!
— Испанский — родной язык Орландо Фалькона. Он вел записи еще до возвращения в Рим, и очень кстати, что не на латыни — языке церкви. Когда его предали, отец Орландо поклялся впредь никогда не доверять Риму. Вот и нам не стоит.
— Вы ведь монахиня!
— Это позволяет мне сохранять инкогнито, творя добрые дела по всему миру. Отец Орландо никогда не терял веру в Бога, а сомневался исключительно в тех, кому принадлежит власть в Риме. Они слуги не Богу, а только самим себе и церкви. Все ради могущества церкви. Это опасные люди, Росс. Опасные и беспощадные.
— Я тоже не поклонник католической церкви, однако…
— В Риме полно таких, кто пойдет на все, лишь бы защитить их драгоценную церковь — даже если это против учения Христа.
И снова в ее безмятежном взоре промелькнуло отчаяние.
Росс продолжал аккуратно листать книгу. На первых же листах обнаружились рисунки, от которых у него перехватило дыхание. Знакомые грубые линии: невиданный цветок овальной формы и причудливая фигура обнаженной женщины — точь-в-точь как на знаменитых иллюстрациях. Даже в аккуратных строках на испанском угадывался текст манускрипта.
Росс быстро пролистал до страниц, подшитых в конце — той самой непереводимой части манускрипта, из-за перевода которой Лорен отложила их совместный отпуск. Текст был также на испанском, причем в нем часто упоминался «источник» — «el origen». Чем дольше Росс разглядывал книгу, тем сильнее убеждался в том, во что его разум отказывался верить: сад Орландо Фалькона вполне мог существовать. От этой мысли сердце его забилось чаще, а вопросы стали слетать с языка один за другим.
— Откуда это? Кто дал вам книгу?
— Предыдущий Хранитель.
— Давно она у вас?
И снова этот не дающий покоя взгляд.
— Что бы я ни ответила, вы все равно не поверите. Пусть книга послужит доказательством. Поверьте, ваша жена сразу бы поняла — это не подделка.
