Необходимо это и в целях апологетических. На тех, кто живет и мыслит в духе христианской церковности, лежит обязанность дать, в случае надобности, отчет в своих церковно-христианских убеждениях иначе мыслящим и противопоставить веские факты и строгие выводы возражениям, столь часто в наши дни раздающимся против Церкви вообще, против авторитета и строя православной Церкви в частности. Но как выполнить эту почетную обязанность перед собою и другими при незнакомстве с историческими опорами этой стороны наших религиозных убеждений? А между тем можно с уверенностью сказать, что усилия почерпнуть подкрепления этого рода в памятниках древнего христианства, в творениях Отцов Церкви в особенности, окажутся удивительно плодотворными: многие из предубеждений против Церкви, ее авторитета, ее организации рассеются, когда от суждений обо всем этом понаслышке, по неточной либо неверной передаче мы обратимся непосредственно к первоисточникам, к свидетельству очевидцев, устроителей Церкви и достойных носителей ее духа. Как многое из того, что ныне выдается за неважное, искусственно или расчетливо придуманное, или за порождение позднейшего времени, либо за искажение первоначального, окажется существенным, естественно возникшим, изначальным или глубоко древним, необходимым для своего времени, драгоценным и для нашего!
Таковы разнообразные общего свойства побуждения к занятиям творениями Отцов Церкви для просвещенных людей нашего времени. Необходимо присоединить еще одно соображение, касающееся особо нас, как православных. Патрологию, в противоположность протестантам, разлагающим ее в историю личных и случайных мнений, без связи с учением Церкви, католики самодовольно назвали, не без некоторого основания, наукою католическою. Но гораздо правильнее считать и звать ее кафолическою и в этом смысле - православною, так как православие и есть кафоличность, вселенскость, одинаково добровольное церковное объединение, одинаково далекое, с одной стороны, от католического иерархического ига, угнетающего личность, а с другой - от протестантской индивидуалистической розни, разрушающей единство. Патрология, по самой природе своего предмета, по содержанию его, по способу соглашения и убеждения посредством вселенского признания основ веры и церковного предания о них, есть дисциплина примиряющая, отрасль знания, воспитывающая чувство духовного родства, органическую солидарность в высшей человеческой семье, самой емкой в ширину, самой содержательной в глубину - в Церкви. Недаром это - "наука об Отцах"! Болезненно напряженному, крайнему индивидуализму наших дней, бессильно, хотя и пламенно мечтающему о солидарности и не умеющему, однако, даже приблизиться к ней в своей бессердечной борьбе за существование, с одной стороны, и в своем надменном умственном аристократизме - с другой, нашему веку всевозможных распадов и противоречий идеал органического духовного единства, данный в Церкви, идеал не вырождающийся ни в угнетении личности, ни в произволе ее, должен бы стать особенно дорогим, если бы он не был забыт по неведению и неблагодарности или искажаем по предубеждению. Православию же, как зиждущемуся на начале братского, соборного, добровольного единения в существенном, с сохранением свободы и различий во второстепенном, временном и местном, свободы к развитию мысли и жизни церковной на условии сохранения верности основному, незаменимому и потому неотменному, Православию, повторяем, "страна Отцов", то есть творения и дух их, должна быть, преимущественно перед инославием, дорогою, возлюбленною родиною. Ввести в нее незнакомых с нею, вернуть ученых сынов, заблудившихся по распутиям и околицам, на исконный и широкий путь, по которому шла Вселенская Церковь от ее колыбели до рассвета, есть настоятельнейшая потребность современной русской богословской науки, в которой богатству знаний и обилию ученых сил и способностей далеко не всегда соответствует проникновение духом подлинной православной церковности.
