Лида в своей комнате сидела, штопала белье. Людвиг в подземелье изготовлял паспорт, Александр разговаривал на кухне с Машей. Кузьма наблюдал за этой миловидной, круглолицей девушкой с задорно вздернутым носиком, живыми карими глазами и тонкими пальцами рук, поминутно отбрасывающих сползавшие на лоб подстриженные волосы. Она сыпала скороговоркой, и звонкий голос и смех ее звенели не умолкая. От нее веяло такой жизнерадостностью, таким мальчишеским озорством!
Кто в оккупированном Севастополе не знал Машу с биржи труда? Добрым словом поминали ее и железнодорожники, и грузчики, и рабочие портовых мастерских — все, кто, гонимые голодом и страхом перед репрессиями, шел регистрироваться на биржу.
Парни и девушки, которые не хотели работать на оккупантов и подвергавшиеся опасности угодить в концлагерь или на каторжные работы в Германию, шли к Маше. Получив у нее фиктивные карточки-талоны, они свободно разгуливали по городу и даже пользовались усиленным пайком, как добровольцы, ожидающие отправления в фашистский рейх. Правда, Маша выдавала талоны лишь тем, кто приходил к ней от Ревякина или в ком она сама была уверена. Но как она ни соблюдала осторожность, молва о ней катастрофически росла.
Маша вытащила из портфеля бумагу и положила на стол перед Ревякиным.
— Вот тебе! Получай, что просил.
— Неужели список тайных агентов? Вот уж не думал, что ты так скоро справишься с таким заданием. Это же черт знает какая удача! — обрадовался Александр.
Щеки Маши зарделись.
— А как же все-таки ты раздобыла этот список?
— Это уж мой секрет! — Маша залилась смехом.
— Нет, ты говори все, как есть. Наверно, Маня с Таней помогли?
— Ну, конечно. Очень даже помогли!
Маша склонилась над столом и, отчеркнув ногтем на полях листа, пояснила:
— Вот эти — от Мани: все агенты СД. А эти — Танины.
Ну, а остальные — мои.
— Откуда же девчата знают, что это предатели?
— Как откуда? Своими глазами видят, как приходят с доносами. И потом я проверяла.
— Можно подумать, у тебя вся тайная агентура на учете, — вставил Кузьма.
— Вся не вся, но есть. Наш шеф Мартисен ведет особую зашифрованную картотеку, в которую лично заносит тех, кто служит в жандармерии и полиции. Позавчера его срочно вызвал к себе Майер, и он забыл закрыть кабинет. Я — туда. Ну и успела проверить.
— Это же очень страшно, — заметила Лида.
— Ой, Лидочка, как еще страшно! — призналась Маша. — Но ты знаешь, я играла на клубной сцене и все мечтала о театре. И вот когда мне страшно, я представляю себе, что играю очень-очень трудную роль, в которой главное — не сделать лишнего жеста, не переиграть.
