Чем-то она напоминала ему Валю. Ту девушку с синими глазами, с которой он случайно столкнулся во время бомбежки на «пятачке» у Херсонесского маяка и которая, словно видение, промелькнула перед ним и исчезла. Минул год с тех пор, как они вместе бежали из концлагеря на Балаклавском шоссе. С тех пор он потерял ее след. А забыть не мог. Светлый, милый образ ее постоянно носил в себе. И почему-то, смотря на Лиду, он всегда вспоминал Валю. Их роднили необычайная чуткость, мягкость и какая-то особая душевная чистота.
В первый месяц оккупации Лида вопреки воле матери вышла замуж за Александра и переселилась с ним с Корабельной стороны на Лабораторную. Вместе с мужем она писала листовки, делила радости и невзгоды подпольной жизни и по мере своих сил вниманием и заботой смягчала и скрашивала ее. К Косте, Коле Михееву и Петьке она относилась с теплотой старшей в семье. Ребята любили ее и старались всегда сделать ей что-нибудь приятное, даже в мелочах.
Лицо Лиды теперь осунулось, пожелтело, необычайная синева резче оттенила и без того большие глаза, а на месте ямочек теперь обозначились тонкие резкие морщинки. И все же лицо ее оставалось красивым.
Поздоровавшись с ней, Костя заглянул за ширму, стоявшую в кухне, затем в комнату, которая служила и спальней и гостиной, но там никого не было.
Этим летом пригнали в Севастополь колонну польских пленных и поселили их в доме на Корабельной стороне. В этой партии были Людвиг и два его старших брата. Работали они в порту и на пристанях. Режим у поляков был нестрогий. Они без конвоиров ходили по городу, заводили знакомства с местными жителями. По утрам, идя в порт, вместе с рабочими задерживались у «досок пропаганды» и возле заборов, где были расклеены подпольные листовки. Несколько листовок неведомо каким путем попало к ним в казарму-общежитие. Это, конечно, не ускользнуло от шпиков. Нагрянули жандармы. Два брата Людвига были арестованы и расстреляны. Не миновать бы и ему той же участи, если бы в это время он не попал в больницу. Ваня Пиванов, знавший его, рассказал Александру о грозящей больному опасности и, получив согласие, в тот же день привел Людвига на Куликово поле в дом Белоконя. Потом его перевели на Лагерную улицу к Михеевым; там в случае обыска его можно было надежно укрыть под скалой в убежище. Но кто-то из соседей заметил его. Чтобы предотвратить провал Людвига, а заодно и конспиративной квартиры, Александр и Лида взяли его к себе. К этому времени у них уже было оборудовано подземелье.
