Лицо Жоры горит. Ему, как редактору, поручено наладить хозяйство типографии, он в ответе за выпуск листовок и газеты. И к делу надо приступать немедленно. А как?
В комнату вошел Костя. Оставив Толика на посту у ворот, он прибежал, чтобы присутствовать при таинстве рождения подпольной газеты.
— Ну, хватит стоять. Надо браться за дело, — решительно заявил Жора, вступая в права редактора. — Становись, Костя, со мной. Будем выбирать крупные буквы и составлять название «Голос Москвы».
Вспыхнув от радости, Костя начал выбирать литеры.
— А вы с Кузьмой займитесь мелочью, — предложил Жора Александру и Кузьме, — отберите пробельный материал из шрифта.
Работали сосредоточенно и долго. Но в неумелых руках дело не спорилось. Еще вчера и Жоре и Александру казалось, будь у них шрифты, они за день выпустили бы газету.
Но не так-то просто оказалось набрать заголовок — не хватало двух букв «о». Пришлось придумывать новое название, сообразуясь с наличием крупных букв. Наконец набрали: «За Родину».
Теперь возникли новые трудности и хлопоты. Для набора текста нужны были кассы, верстатка, рама или, на худой конец, ящик для сверстанных полос, нужны валик, краска, бумага.
Жора был горазд на выдумки, стремился до всего доходить своим умом, все мастерить своими руками. И пока Ревякин подсчитывал, что же необходимо для их подпольной типографии, без чего им никак не обойтись, Жора прикидывал в уме, каких размеров, какой высоты должна быть рамка для верстки, из чего ее соорудить, из какого подручного материала сделать валик для накатки краски, как печатать листовки и газету. И он решил, что не так уж трудно все сделать самим.
— Кассы я сделаю, — сказал он. — А ты, Кузя, смастери валик для накатки. Ну, а ежели что у нас не заладится — попрошу Женю Захарову. Она всегда поможет.
Кузьма насторожился:
— Кто эта Женя?
— Хорошая девушка, комсомолка. Была наборщицей типографии флотской газеты, а теперь в типографии городской управы. Я сам посоветовал ей устроиться туда. Незаменимый для нас человек. Саша знает о ней…
Ревякин действительно многое знал о Жене, знал, что отец ее скульптор, не желая работать на оккупантов, ушел на Украину, надеясь перейти линию фронта, но был схвачен эсэсовцами и расстрелян. Женя тоже не хотела служить у них. Полгода сказывалась больной, пила настой из трав, получала у врача справки о болезни желудка, и биржа труда временно освобождала ее от работы. Когда биржа отказала ей в отсрочке, по совету Жоры, она пошла работать наборщицей в типографию городской управы. Прежде чем принять Женю в подпольную организацию, Ревякин решил проверить ее. Поначалу она доставала гражданскую одежду, паспорта, затем стала укрывать у себя беглецов из концлагеря, по просьбе Жоры приносить из управы бумагу, которой всегда не хватало. И все-таки, прежде чем посвятить Женю в тайны подполья, Александр хотел побеседовать с ней. Без опытного наборщика им в типографии не навести порядка и хорошей газеты не сделать. Принять Женю в организацию Ревякин решил, когда необходимо будет оборудовать типографию на Лабораторной. Подземелье под домом уже отрыто, с двумя ходами: один со двора, другой из кухни. Однако надо расширить подземный ход, сделать ниши для хранения бумаги, оружия, перенести с Сапунской радиоприемник, раздобыть запасные батареи и, если удастся, провести электричество — с карбидной лампой в подземелье задохнешься. Было и еще обстоятельство, которое заставляло его соблюдать осторожность, не спешить брать шрифты: исчезновение Петьки Америки. Где он — установить пока не удалось. Если он арестован, на Лабораторной вот-вот могут появиться жандармы. Поэтому Александр согласился с Жорой — первую печатную листовку набирать у него в хате и без участия Жени.
