— Матроса я уже отвел на другую квартиру. Предупредил кого надо и сам подготовился. Сейчас главное — узнать, где Петька. Возьмешься за это?
— Спрашиваешь!
— Безотказные вы ребята! — Александр потрепал Костю по плечу.
По дороге на Корабельную Костя думал о старшине, о последней неделе — неделе необычайных удач.
Появление «техники» — радиоприемника и пишущей машинки — сделало жизнь подполья очень напряженной. Костя чувствовал это на себе. Времени не хватало. Вот уже четыре дня он с Жорой Гузовым в полночь дежурил на Сапунской у Никонова в погребке, ловил Москву, записывал фронтовые сводки, приказы Верховного командования, слушал затаив дыхание гром московских победных салютов, затем бежал на Лабораторную, где сводки с фронта Лида перепечатывала на машинке, брал свежие листовки и мчался с ребятами расклеивать их по городу. Вздремнув часок, он спешил на пристань ворочать грузы, потом снова слушал голос Москвы, записывал передачи и опять с листовками отправлялся в ночной рейд по городу. Что из того, что недоешь, недоспишь?! Зато какую радость давали людям эти листовки, какое удовлетворение испытывали все подпольщики!
Не забыть ту ночь, когда он и Саня долго блуждали по дорогам и тропкам, чтобы замести следы, и наконец заявились с пишущей машинкой и радиоприемником на Лабораторную. Как Саша сжимал их в объятиях, как радовался! На следующий день приемник перенесли к рабочему Никонову, на Сапунскую. Синей лазурью засияли глаза Саши при первых звуках позывных Москвы. А когда диктор умолк, он сказал:
— Понимаете, хлопцы, что вы сделали?! Ведь теперь мы в тысячу раз сильней! Эх, нам бы еще типографию! Наша газета была бы для фрицев страшнее бомбы.
— Мечтаешь, — скептически улыбнулся Никонов. — А где шрифты возьмем?
— А мы с Костей достанем! — выпалил Саня.
…Поиски Петьки были напрасными. Никаких следов.
Тельняшка липла к телу. Сухой восточный ветер обжигал лицо. Хотелось освежиться. Возвращаясь с корабельной, Костя спустился к бухте и тут, увидев знакомого столяра Федьку, подсел к нему.
В ведерке шумно плескались бычки и ставридки. «Десятка два», — прикинул Костя и спросил:
— Это ты за обед наловил столько?
Федька не ответил, рывком подсек и, перебирая руками леску, выбросил на мостки большого бычка.
— Гляди, какой мордастый, — похвалился он и швырнул бычка в ведерко.
Внимание Кости привлекло грузило — большой свинцовый кубик с просверленной для лесы дырочкой.
Пока Федька нанизывал на крючок наживу, Костя внимательно разглядывал грузило. Тяжелое. А это что? Внизу под пальцем на гладкой грани выступ. Костя повернул кубик. На плоскости квадрата стоил вопросительный знак. «Это же типографская буква! Заголовочный шрифт!» — чуть не воскликнул он, но вовремя спохватился.
