Это было больше, чем он мог выдержать. Со стоном он сел и схватил ее за плечи, чтобы прижать к постели. Но она не могла лежать спокойно. Ее груди с силой прижимались к его груди, ее руки блуждали по его спине и играли с его мускулами.
Ройс вплел свои пальцы в ее золотистые волосы и запечатал ее губы поцелуем, в котором отразилась вся его страсть, что сейчас переполняла его. Наконец он оторвался от нее и хотел уже положить конец своим пыткам, но вид этой гордой женщины, что лежала сейчас перед ним и была готова отдаться ему, заставил его вспомнить, как часто он мечтал узнать когда-нибудь, как она будет чувствовать себя в его руках. Он отстранил ее, когда она хотела вновь прижаться к нему, лег на бок и, опершись на ладонь, стал медленно рассматривать ее, в то время как его пальцы ласкали ее бархатную кожу.
Если это было наслаждение для Ройса, уже испытавшего радости плоти, то для Кристен — вдвойне; он разбудил в ней столько новых ощущений, что ей казалось, будто все это происходит во сне. Она и не предполагала, что может захотеть его больше, чем в прошлый раз. Но она ошибалась. Сейчас она сгорала от неистового желания, и ее тело как бы жило отьединенно от нее самой, а ее кожа, казалось, сама устремлялась к его пальцам для прикосновений.
Когда его рука скользнула в промежность к ее влажному месту, Кристен почувствовала, что теряет рассудок. Тело ее замерло, и она вскрикнула. Ройс тоже замер, не в силах верно истолковать ее крик, — он не хотел причинить ей боль. Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Поцелуй его был нежен, словно он хотел сказать, что все в порядке, он не причинит ей никакой боли. Он обращался с ней совсем не так, как того заслуживает шлюха. Его нежность глубоко тронула ее. Теплое, благодарное чувство оказалось сильнее страсти.
Она свободно говорила с его телом; ее руки трепетно охватили его, она мягко побуждала его лечь на нее. Ее лоно раскрылось, чтобы принять его. Она знала, что сейчас он будет с ней делать, но не могла знать, как это в ней отзовется, и хотела узнать как можно скорее.
Ройса не нужно было направлять, но он с готовностью ей подчинялся. Он приник к ее телу своим и удивился их полному совпадению: впервые он не был намного выше партнерши. Эта женщина была создана для него, он не должен был бояться раздавить ее своим весом — она крепко держала его и хотела почувствовать на себе: казалось, она наслаждается его полной победой над ней.
Он постепенно входил в нее, и удивление его нарастало — он удивлялся тому, что у него хватает выдержки оттягивать момент, о котором он сам так долго мечтал. Он удивился также узкому входу и его влажному зною. Его удивление достигло предела, когда он почувствовал препятствие, которое преграждало ему путь, — все существо его недоумевало.
