— О, это несправедливо! Ты соблазняешь меня пойти на озеро, когда я так устала, что и рукой пошевелить не могу.
— О Боже! — взревел он. — Ты сведешь меня с ума, Кристен!
— Почему?
Он посмотрел на нее сквозь опущенные ресницы. Потом до него вдруг дошло, что она не шутит, а говорит совершенно серьезно, и увидел все, начиная с того момента, как они вдвоем вошли в эту комнату, совершенно в другом свете. Ее невольное восклицание было результатом настоящего разочарования.
— Ты действительно так устала?
Она слабо улыбнулась.
— Я боюсь, что духота в зале отняла у меня последние силы. От работы я не устаю, но в зале было так много народа… — Она снова со вздохом опустилась на подушки. — Даже хорошо, что ты сейчас не хочешь меня. Я не думаю, что кто-то из нас получил бы удовольствие от этого занятия.
Он хотел сказать: «Говори только за себя», — но не сделал этого. Еще несколько недель назад такое дерзкое заявление его бы шокировало; может, он уже привык к тому, что она прямо говорит, что думает, если он вообще сможет когда-либо привыкнуть к ее непоследовательности.
— Ты все еще хочешь искупаться?
Она закрыла глаза.
— Это было бы здорово, но все же мне не хочется спускаться вниз. Я думаю, ты не будешь заставлять меня продолжать этот спор.
Он простонал от досады. Спорить с ним она готова была в любую минуту, но принять его любовь отказывалась. Однако желание его разгоралось, ни ее вид, ни ее усталость не могли остановить его. И все же он вынужден был согласиться с ее доводами. Его ожидания были бы обмануты, если бы он встретил с ее стороны лишь слабую реакцию на свои ласки, ведь именно ее безумная страстность доставляла ему такое огромное наслаждение.
Кристен приоткрыла глаза и смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. Ее душевные силы были на исходе, так же как и физические. Она не скрывала от него своего состояния. Он же испытывал совсем другие чувства и был очень разочарован. Она поняла это по тому, с какой болью он на нее смотрел. Он хотел ее немедленно. В другой момент у нее бы от одного только этого взгляда кровь закипела, но сейчас она сомневалась, что ему удастся разжечь ее. И все-таки ей было невыразимо радостно сознавать, что он одержим желанием обладать ею.
— Ну что ж, если тебе так хочется…
Она увидела, как он напрягся при этих словах, но все же ему удалось овладеть собой, и черты его лица смягчились.
— Да, мне бы этого очень хотелось. Но вместо этого, девочка моя, я сделаю то, чего хочешь ты. Пойдем, ты получишь свою ванну.
