— Согласен, — наконец кивнул он. — Счет. В нем–то мы и оказались. Мы в абсолютном счете. В полном, совершенном, глубоком счете.
Астфгл сходил с ума от ярости. В его распоряжении были заклинания, которые могли найти кого угодно где угодно и когда угодно, но этих людишек не было нигде и никогда. Только что он видел, как они идут по пляжу, и вдруг…
Оставались только два места, где он еще не искал.
К счастью, сначала он выбрал не то.
— Хоть бы звездочки были… — сказал Эрик.
— Во всем этом есть что–то очень странное, — заметил Ринсвинд. — В смысле, ты холод чувствуешь?
— Нет.
— Ну а тепло?
— Нет. На самом деле я почти ничего не чувствую.
— Нет ни тепла, ни холода, ни света, ни жары, ни воздуха, — подытожил Ринсвинд. — Только счет. И как давно мы здесь болтаемся?
— Не знаю. Такое впечатление, что целую вечность, но…
— Вот–вот. По–моему, времени тут тоже нет. В смысле, нормального времени. А не такого, которое отмечают люди по ходу дела.
— Ну и ну, не ожидал встретить здесь кого–либо еще, — послышался чей–то голос рядом с ухом Ринсвинда.
Этот голос отдавал театральностью, таким голосом очень хорошо… скажем, ныть, но, по крайней мере, в нем не было и следа угрозы. Ринсвинд развернулся.
Перед ним в позе «лотоса» сидел какой–то человечек с крысиным лицом. Он с подозрением рассматривал Ринсвинда. За ухом человечка торчал карандаш.
— Э–э. Привет, — поздоровался Ринсвинд. — Ты упомянул про «здесь». А где именно находится это самое «здесь»?
— Нигде. В том–то все и дело.
— Что, совсем нигде?
— Пока — да.
— Прекрасно, — вмешался Эрик. — А когда оно станет где–нибудь!
— Трудно сказать, — ответил человечек. — Глядя на вас двоих и принимая во внимание всякие разные штуки, скорость метаболизма и все такое прочее, я бы предположил, что это место станет «где–нибудь», ну, плюс–минус примерно через пятьсот секунд. — Человечек начал разворачивать лежащий у него на коленях пакет. — Бутербродика не хотите? Пока ждем?
— Что? Неужели я…
В этот момент желудок Ринсвинда, который чувствовал, что если он позволит мозгу и дальше контролировать ситуацию, то рискует потерять инициативу, встрял в разговор и заставил Ринсвинда спросить:
— А с чем?
— А с чем бы ты хотел?
— Извини, не понял?
— Не крути. Просто скажи, какой бутерброд ты хочешь.
— О–о? — Ринсвинд уставился на человечка во все глаза. — Ну, что ж, если у тебя есть бутерброд с яйцом и кресс–салатом…
— Да будет яйцо и кресс–салат, типа того! — Человечек сунул руку в пакет и протянул Ринсвинду белый треугольник.
