Мировая общественность как-то свыклась с этим наглым ответом, а по сути махнула рукой.
И напрасно.
Взять бы их за грудки, встряхнуть хорошенько и спросить: "Так во что превратится космонавт, достигнув скорости света? Может быть, в световую вспышку? Так и скажите".
Не скажут, потому что не знают.
А не знают потому, что всё это чушь.
Скорость тут ни при чем.
Все мы вроде бы летим сквозь пространство с гиперсветовыми скоростями, складывающимися из скоростей Земли, Солнечной системы, нашей Галактики, метагалактики, да и всей тряхомундии в целом. Но никто не размазывает свою массу по пространству. Потому что никто не летит никуда. Даже космонавты-астронавты, никуда они не летали и не полетят, лучше б не морочили людям голову.
Неподвижных тел в природе нет. Как и подвижных.
Придорожный валун, который лежит на своем месте испокон веков, на самом деле тоже летит вместе с нами.
Да и не валун это вовсе, а всего лишь комбинация волн.
Как и я, как и вы, господа: все мы — прихотливые сочетания волн.
Вообще вся материя — это волновое движение. Рябь, летящая по бесконечной зеркально ровной глади.
По глади вакуума.
И на самом-то деле не летящая никуда.
Никаких заданных размеров материя не имеет.
То, что мы называем ее размерами, — всего лишь частота и амплитуда волновых колебаний, которая поддается воздействию любых импульсов, в том числе и сверхслабых.
Впрочем, об этом я могу рассуждать часами.
И не только рассуждать: две моих статьи на эту тему напечатаны были в университетских ученых записках.
— Что это вы, Анатолий Борисович, накропали такое заумное? — с досадой сказала мадам завкафедрой. — Прочитала — и ничего не поняла.
— Кому надо — те поняли, — ответил я.
И это была чистая правда: видные физики-теоретики откликались на мои публикации очень благосклонно.
Передо мной открывался путь в целевую аспирантуру, в докторантуру, да что там — просто в большую науку.
Но о научной работе пришлось позабыть, поскольку в скором времени вся жизнь моя пошла кувырком.
Да, пошла кувырком. По вине проклятого дара.
11
У нас на кафедре появилась новая лаборантка, девушка необычайной, неземной красоты — по крайней мере, я так думаю до сих пор, хотя повидать и пережить успел многое.
Женская красота, знаете ли, не есть понятие объективное, это чье-то (иногда массовое) представление о красоте.
Так вот, внешность Ниночки в точности соответствовала моему личному представлению о том, что такое неземная женская красота.
