В начале марта мой приятель Кеннет Янг из Орлинса доставил мне запас продовольствия на своем «форде», и, когда мы беседовали, стоя на палубе «Полубака», я обратил внимание Кеннета на уток, возбужденно копошащихся на протоках, поднимая необычный шум. «Кажется, — сказал я, — им еще рановато спариваться». «Не совсем так, — ответил мой друг, — они уже выбирают партнеров». Так или иначе, в этой фразе схвачено многое, относящееся к этикету, самому тону ухаживания, бытующему среди стайных птиц, — в духе традиций старомодного танца. Тут и всевозможные кивки головой, поклоны, выставление себя напоказ, застенчивое сближение, запланированное преследование, бесконечный разговор-посвист, кряканье, вскрикивания, скрывающие природную возбужденность под покровом вежливости.
Обширные топи, раскинувшиеся во всю ширь под апрельской голубизной, оказались скуднее жизнью, чем я предполагал; птицы запада не ласкают мой слух звуками весеннего сватовства. Болотные угки отыскали свои дикие пруды и озера; жаворонки поднимаются теперь в небо Лабрадора; серебристые чайки — и те разлетелись. Хотя свадебный сезон последних начинается в первой половине мая, парочки, жаждущие сочетаться браком, уже разгуливают на берегах штата Мэн. В эту пору сотни островков и бухточек в заливе Мэн изобилуют птицами, как это было во времена визита Шамилена[14] на архипелаг, и серебристые чайки собрались там в количестве, вдвое превышающем добрый десяток тысяч.
Песок снова обрел свободу перемещения, однако его цвет напоминает о холодах легким сероватым налетом. Солнце, забирающееся с каждым днем все выше и выше, скоро прогонит и этот призрак зимы, тем более что золотистый, теплый оттенок песка уже начал появляться Сквозь зимние осыпи и наслоения пробиваются свежие стебли пляжной травы; ее листочки свернуты в зеленые кинжальчики, напоминающие ростки ревеня на грядке, и тесно окружают конечные пики, острые, как колючки.
Новые побеги и копья выглядывают также из высохших кулачков старых растений, и все, что осталось от хрупкой прошлогодней листвы, сейчас отламывается от стеблей. Даже тинная растительность осыхающих банок принимает участие в весенних событиях. С наступлением малой воды ползучая трава-угорь Zostera marina, устилающая ложе проток, выставляет напоказ пятна свежей, яркой желтоватой зелени; подобные пятна преобладают в весенней расцветке моего мира и особенно радуют глаз, когда сияет апрельское солнце.
Млекопитающие начали подавать признаки жизни после зимней праздности — в марте я замечал следы скунсов на склонах дюн после особенно теплых ночей.
