«Прибойщик», дежуривший на сторожевой вышке во время ужина, спускается вниз и расправляется с пищей в одиночестве за пустым и числим столом. Звякают ложки, гремит посуда, слышатся голоса: прогнозы на бейсбольные матчи, известия по радио, происшествия на станции.
Кто-то распахивает окно навстречу последним отблескам прохладного весеннего дня, и неожиданно, в непредвиденную минуту тишины, я слышу громовые всплески и шум отступающих волн беспредельного океана.
Весенняя прогулка в глубь полуострова
1
Прошлой ночью, проснувшись в третьем часу, я увидел, что комната залита лунным светом.
Было так тихо, что отчетливо слышалось тиканье ручных часов.
Я почувствовал, что уже не смогу заснуть, да и не желал этого, а поэтому оделся и вышел в дюны.
Когда мне не спится по ночам, я нередко оставляю постель и отправляюсь в исследовательские экспедиции.
В моем океанском мире было не слишком холодно — с запада струился легкий бриз, завихряясь у самой земли; полная апрельская луна стояла высоко в безоблачном небе; прибой едва касался кромки песка.
С посохом в руке я пересек пляж, достиг уплотненной полосы у самой воды и медленно пошел на юг к большой дюне.
Не успев вступить в тень, отбрасываемую песчаной стеной, я услышал, что из-за дюны доносится слабый звук, высокий и отдаленный. Звук приближался, становился сильнее и музыкальнее, и через некоторое время, показавшееся мне очень долгой минутой, я услыхал его над головой, но уже со стороны моря. Я пристально всматривался в небо, но ничего не заметил; звук, обративший на себя внимание, замер… Но вскоре снова раздалась эта чудесная прерывистая песнь, похожая на слитный звук хора или колокольного звона. Он доносился с юго-запада из-за дюн. Это был крик гусиной стаи, летящей на север в тихую лунную ночь.
Я вскарабкался на большую дюну — высочайшую вершину этих песчаных гор; лунная тень покрывала ее восточный склон особенно густо, но сам гребень тянулся навстречу небу и господствовал над топями и океаном. Вода в протоках была такой гладкой, что вспоминались лесные озера; темную пучину океана покрывала колдовская золотисто-зеленая лунная пленка. Я долго стоял там, дожидаясь, пока не побледнеет луна, вслушиваясь в дикую песню огромных птиц, потому что в ту ночь по небу протекала сама река жизни.
Маршрут этих перелетов, пересекая топи и дюны, проходил над локтем Кейп-Кода, который указывал направление птицам еще дальше, к необозримым водным просторам. Перелетные стаи были большие и малые; иногда небо пустело, порой переполнялось все заглушающими криками, постепенно замирающими над морем. Нередко я слышал лишь посвист крыльев, а иногда видел и самих птиц — они летели всегда очень быстро, — однако мне никогда не удавалось проводить их взглядом до конца, то есть до тех пор, пока они не уменьшались до размера точки на лунном небосводе…
