— Сейчас не стоит. Но все равно спасибо за предложение.
— Не за что, дело пустячное. Секс, и ничего больше. Так ты поэт?
— Да.
— Что-то написал для Ли?
— Нет.
— Хочешь стать режиссером?
— Нет.
— Актером?
— Нет.
— Желаешь прославиться?
— Не думаю.
— Ни хрена себе. Тут дело такое: либо ты гадишь, либо слезай с горшка. Зачем тогда драть Ли Монтану?
— Полагаю, нам пора возвращаться.
— Тут ты прав. Пора выпить. — Скай втиснулась в лиф, взгромоздилась на ноги и навалилась на плечо Джона. Детская рука с обкусанными ногтями легла ему на бедро и скользнула вперед.
— Впечатляет, — хмыкнула она и пошла вперед.
Джон обернулся и взглянул на мельничную запруду.
Черная вода подернулась золотом. Эскадрилья ласточек победно кувыркалась в воздухе, потому что такие упражнения чертовски приятны и потому что ласточки чувствовали, что способны на них. И вдобавок ко всему в пышной роскоши лета вовсю ритмично ворковали голуби.
— А вот Скай и Джон, — прогундосил Оливер. — Как раз к чаю. Окунулась, дорогая?
— Не смеши, папа. Вода отвратительная. Неужели ты не можешь построить бассейн — такой, как у нас был раньше?
Оливер повернулся к Ли.
— Видите, совсем испорчена Голливудом. Мы как раз об этом сейчас говорили. Законченная метафора: Голливуд — химический, прозрачный, гигиеничный бассейн. А здешний театр — старая мельничная запруда: темная, таинственная, глубокая и бесконечно изменчивая. Стоит погрузиться — сразу запачкаешь руки.
— Мы уже перемазали задницы, — подсказал Гилберт.
Ли свирепо посмотрела на Джона.
— Далеко ходил. Что-то тебя долго не было.
— Не очень. Здесь потрясающе красиво.
— Джон, можно тебя на одно слово? — Сту поднялся из-за стола, взял его за руку и повел в дом.
Они встали друг против друга в узком коридоре.
— Знаешь, я рад, что мы снова встретились. Жаль только, что потеряли связь со старыми однокашниками. Жизнь слишком суматошная штука, особенно в театре. Знаешь, как бывает: сегодня хлопаешь приятеля по плечу, а завтра он неизвестно кто. Не буду ходить вокруг да около. Понимаю, не слишком удобно попрошайничать во имя старой дружбы, тем более что мы только-только снова свиделись, но проект, который мы сейчас обсуждали, — она тебе, конечно, о нем говорила, — он очень и очень важен, естественно, с художественной точки зрения. Я хочу ставить кино, и это именно то, с чего можно начать. Я бы не спрашивал, насколько дока в этих делах Ли, просто знаю, как все бывает: агенты, менеджеры, разработчики, пресс-секретари и бог знает кто еще, и у всех есть причины желать, чтобы она отказалась от своей затеи, и каждый требует неприлично огромных денег, индейцев виннебаго, пятидневного уик-энда и прочей ерунды. Будет здорово… если ты замолвишь словечко. Ты ведь можешь… Конечно, извини…
