Я пожимаю плечами.
Мужик из «колхозной» компании встает, подходит ко мне.
Он наклоняется к уху и шепчет:
– Послушай, братан… Можно пригласить твою даму?
От него воняет водкой и потом.
– Как хотите.
Он поворачивается к Тане:
– Приветствую. Можно вас пригласить?
– А вы шампанским угостите?
Лицо мужика кривится, он шепчет мне:
– Пусть скажет спасибо, что не одна, а с тобой. А то я бы ей показал. Одни, блядь, суки кругом.
Таня танцует с двумя чуваками. Один что-то кричит ей, она знаками показывает, что не слышит. Рядом отплясывают «колхозники». Тетка стягивает через голову свитер, расстегивает рубашку, мотает грудями в белом лифчике. Мужики скалятся.
Я поднимаюсь, надеваю куртку, иду к выходу.
На улице – дождь. К тротуару прилипли опавшие листья.
***
Звоню в квартиру Ивана Петровича. Открывает он сам – в халате и шлепанцах, с недовольным лицом.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, заходи.
Я переступаю порог, достаю из рюкзака «Черный замок Ольшанский» Короткевича.
– Вот, это я у вас брал почитать, еще летом…
Иван Петрович забирает книгу, кладет на телефонный столик.
– Ну и как, понравилось?
– Нормально.
– «Нормально»! Это, между прочим, единственный наш достойный писатель, не то что всякие Купалы и Коласы… Официоз!
Я поворачиваюсь у двери.
– Куда? Останься, хоть чаю попей. Вера, Володя пришел!
Вера Сергеевна выглядывает из кухни, улыбается накрашенными губами.
– Здравствуй, Володя, заходи, всегда рады тебя видеть!
Я прохожу на кухню, сажусь на табурет. Иван Петрович опускается в кресло в углу, берет со стола «Аргументы и факты».
Вера Сергеевна ставит чайник, включает плиту.
– Ну, рассказывай, как дела, студент.
– Так, нормально. Учусь…
– Да, понимаю, сложно еще что-то сказать – только начало первого курса. А вообще, учиться нравится?
– Более-менее.
– Это хорошо, очень хорошо. Только вот время такое… Что творится – просто жуть. Народ беднеет, цены растут каждый день. Стипендии вам сколько платят?
– Тысячу.
– Ну, знаешь, это еще ничего. У нас вот с Ваней пенсия всего по две тысячи. Представляешь, какая несправедливость? – Я киваю. – Всю жизнь отработали на государство, двигали науку вперед – и такой результат. Ну разве не обидно, а?
– А чего ты ожидала? – резко говорит Иван Петрович. – Я давно, как только этот меченый пришел к власти, понял, что ничего хорошего не будет. Развалил страну, поставил народ на грань выживания. Кто сейчас хорошо живет? Одни только воры и проститутки, извиняюсь за выражение. Вся старая номенклатура у власти – Кебич этот, гнида поганая. Шушкевич – да, нормальный человек, ученый, но что они ему дадут сделать?
