— Генрих, да ты поэт простоты! — воскликнул Полынов. — Есть только одна неясность: почему эта жидкость не кипела, выйдя на освещенную равнину? И почему она вдруг исчезла?
— Выходит, две неясности, — невозмутимо уточнил Бааде. — Итак, почему эта проклятая жидкость не кипела в условиях повышенной температуры и низкого давления…
Со стороны их разговор производил, вероятно, странное впечатление. Люди, только что пережившие сильное потрясение, спокойно сидят друг против друга и спорят так, будто решают абстрактную, академическую задачу. Без лишних эмоций и лишних слов, совсем как логические машины. Но в космосе это был единственно возможный стиль поведения. Всякая отсебятина влекла за собой потерю времени, иногда невозвратимую.
— Отвечу на вопрос, почему она могла не кипеть, — продолжал Бааде. Во-первых, она кипела. Вы обратили внимание на усиление мерцания? Разумеется, оно было вызвано сильным испарением, другого объяснения я не вижу. Во-вторых, опыты Николаева — Графтена с жидкими газами переменного состава (а нам, подчеркиваю, неизвестен состав жидкости) показывают, что в определенных условиях ряд промежуточных соединений благородных газов играет роль замедлителей испарения. Это лабораторный факт.
— Однако внезапное исчезновение…
— Не внезапное. Мы были лишены возможности наблюдать поток в течение нескольких минут. Бесспорно, в начале своего движения он имел низкую температуру. Быстрота движения замедлила его прогрев. Но рано или поздно температура массы жидкости должна была достичь критической точки, при которой жидкость быстро и даже мгновенно (зависит как от состава, так и от внешних факторов) превращается в пар. Вот почему не было толчка.
— Могучий ум физика! — Полынов обрадованно хлопнул Бааде по плечу. Недаром говорят, что математика может объяснить все.
— Генрих выдвинул стройную гипотезу, — сказал Шумерин. — И у нас есть объективный свидетель, который может подтвердить ее или опровергнуть.
— Кто?
— Газоанализатор. Полынов тотчас встал.
— Пойду посмотрю.
— Можно запросить корабельный, — сказал Шумерин.
— Нет, Полынов прав, — остановил его Бааде. — Корабельный расположен слишком высоко.
— Я быстро, — сказал Полынов.
Капитан и механик, припав к иллюминаторам, смотрели, как Полынов спрыгнул вниз, как он подошел к газоанализатору, как возился с кассетами. Наконец психолог выпрямился и несколько секунд озабоченно смотрел на прибор.
— Он нашел что-то интересное, — сказал Бааде.
