— Значит, это единственное, о чем ты сожалеешь?
— А что, есть еще о чем сожалеть?
Его пренебрежительное равнодушие к тому, что они только сейчас вместе пережили, задело ее до глубины души.
— Можно было бы, например, поинтересоваться о возможности случайной беременности.
Он сильно потер челюсть рукой, словно хотел стереть весь вечер из памяти.
— Спасибо, что напомнила. Я еще виноват и в том, что не побеспокоился о мерах предосторожности. Полагаю, ты пьешь таблетки?
— Нет. В отличие от тебя случайным сексом я не увлекаюсь, а серьезных отношений с кем-либо у меня до сих пор не было. — Она сунула ноги в туфельки и попыталась закрепить гребнем пряди, выпавшие из ее элегантной прически. — У меня возникает другая мысль: что должна почувствовать Рейчел, если она узнает, что ты и я…
— Переспали? — Он горько усмехнулся. — Что ж, я вполне в состоянии сохранить это в секрете, да и ты, как мне кажется, не слишком настроена оповещать весь свет о своей неосмотрительности.
— Это и твоя неосмотрительность, между прочим, — напомнила Кэрол.
Ее вновь испугало то, с какой болезненностью она воспринимает его небрежное отношение к только что происшедшему между ними.
— Возможно, я все это начала, но ты не очень-то колебался, вступая в игру, и довел дело до конца.
Эдвин взорвался.
— Ты хочешь услышать от меня признание своей вины? Пожалуйста! Я — величайший подлец на этом свете. Мне следовало бы своими руками прервать злосчастную нить моей жизни! Если, конечно, ты не предпочла бы собственными руками отрезать у меня самую ненавистную часть моего тела. Но я не волшебник и не могу повернуть время вспять. Что сделано, то сделано, и нам обоим придется жить с сознанием этого.
— И тебе нечего больше вспомнить, Эдвин? — спросила она, с трудом сдерживая подступающие к глазам слезы. — Для тебя все было лишь физическим развлечением? Если так, неужели ты не мог остановить меня?
— Если бы я мог, я бы сделал это, — сказал он с неожиданным проблеском тепла и нежности в голосе. — Но я не могу дать тебе того, что ты действительного хочешь, Кэрол. Именно поэтому нам нельзя было заниматься сексом.
— И чего же я, по-твоему, хочу?
— Любви, — сказал он просто. — Это главная, а может быть, единственная причина твоего приезда в Блэкфорд. Потеряв родных, ты почувствовала себя беззащитной, отсюда все твои метания. — Он сделал к ней шаг и погладил пальцем по щеке.
— Было бы неправдой, если бы я не признался в моем влечении к тебе. Но между нами нет любви, Кэрол. Даже более того, скорее мы не понравились друг другу. За свою жизнь я повидал немало людей, которые приняли сексуальное влечение за любовь и превратили свою жизнь в сплошной ад. Я не хочу повторить их ошибку, тем более с дочерью Джеффри Вудстоуна. Слишком многим я обязан ему.
