— В вашем офисе — мистер Долински.
Бегло осматриваю собственное рабочее пространство за стеклянной стеной. Действительно, Айван Долински стоит у окна, отрешенно глядя на улицу.
— Объяснил, по какому поводу?
— Нет, ничего не сказал — только просил встретиться с вами, шнелль-шнелль. Мистер Аллен, по-моему у него действительно стряслось что-то плохое.
Вероятно, Долински переживал столь же сильное потрясение, как и остальные. По крайней мере, не хотелось бы выяснить, что имеются другие причины. Присутствие Айвана было не более уместным, чем колостомия. А потому я попросил Дебби подать Айвану кофе (с тремя таблетками успокоительного, если найдется) и пообещать: приду через десять минут, когда закончу в конференц-зале с членами отдела телефонных продаж.
В комнате без окон, где «Компу-Уорлд» проводил встречи, собралось восемь перепуганных женщин. Никто не садился.
Стояли полукругом, я примостился на краю стола и приступил к исполнению пьесы «Нам нечего бояться, кроме собственного страха» в театре одного актера. Заверял, что «Клаус-Зандерлинг» — не какая-то шарашкина контора. Новые хозяева захотят продолжить игру с прежней командой. Никаких кадровых перестановок. Останемся всё той же дружной, приносящей прибыль семьей и т. п.
При обсуждении вопроса о бонусах уровень шума в конференц-зале превысил критическую отметку.
— Мистер Аллен, они не имеют права, — возмутилась Дебби.
— Нет, имеют, — возразил я, — теперь компания принадлежит европейцам. Могут вытворять всё, что заблагорассудится.
— По-вашему, это справедливо? — надрывалась Хильди Хайман, из старожилов «Компу-Уорлда» — шестидесятитрехлетняя старая дева, проживающая вместе с матерью весьма преклонного возраста в ожидании полагающейся всего через два года пенсии.
— Нет, Хильди, конечно же, так нельзя, — согласился я, — но вообще-то эпоха добрых и благородных корпораций закончилась. Если у кого-то хватит наличности, чтобы перекупить компанию, то они имеют на то полное право.
— Ох уж эти немцы! — возмущалась Хильди. — Поговорите-ка с моей матерью. В тридцать втором в Мюнхене сожгли аптеку моего деда…
— Хильди, — пытался я успокоить старушку, — понимаю, что случившееся с вашей матерью ужасно…
— Разорили дело целой семьи. Теперь уничтожают нашу фирму…
— Нет, не уничтожают. Нас не реструктурировали, хотя новые хозяева не обязаны так поступать.
Согласен, хреново ждать лишний месяц вторую половину бонуса, но по крайней мере нам выплатят деньги. Ведь фрицы могли нас и послать куда подальше. Насколько мне известно, они не собираются менять условия медицинской страховки, пересматривать планы продаж или вводить новые правила. Уверен, новые хозяева намерены действовать честно…
