— Здесь триста пятьдесят тысяч долларов, — произнес я.
— И у вас имеется документация, подтверждающая источник поступления средств?
— Инвойс — в кейсе, если я вас правильно понял.
— Именно о нем я и говорю, — согласился банкир. — По нашему новому законодательству по противодействию отмыванию денег, багамским банкам запрещено принимать вклады на сумму более десяти тысяч долларов без документации, сообщающей о происхождении средств.
Хозяин кабинета ненадолго замолчал и рассеянно постучал указательным пальцем левой руки по моему кейсу:
— Разумеется, мы не обязаны тщательно проверять законность представленных документов… или, скажем, расспрашивать о занимательных способах доставки денег к нашим берегам… Отличный кейс, мистер Аллен. Чудесная кожа. Могу я спросить, где вы его купили?
— Подарок.
— Ну конечно же, — согласился хозяин кабинета и встал. — Сейчас прикажу кому-нибудь пересчитать.
Выйдя в большой офис с кейсом в руках, Макгвайр вернулся через минуту.
— Много времени не займет, — заверил он, — мы привыкли иметь дело с наличностью.
— А как раньше доставляли пожертвования для фонда? — спросил я.
— Через третьих лиц. Однако к настоящему времени сумма ваших вкладов составляет всего лишь… — банкир ввел в компьютер какие-то цифры, затем прищурился, глядя на монитор, — шесть миллионов двести восемьдесят четыре тысячи пятьсот тридцать два доллара. — Макгвайр пристально посмотрел мне в глаза. — Позвольте заметить: сумма, явно недостаточная для паевого инвестиционного фонда. Хочу сказать, что больше привык к суммам в двести миллионов, причем, как правило, речь идет о пятидесяти тысячах наличными, а остальная сумма — оборотный капитал. И разумеется, применительно к фонду подобного масштаба, речь, как правило, идет о трех-четырех крупных инвесторах.
— Похоже, вы неплохо разбираетесь в таких делах.
— Для багамского банкира? — сухо уточнил Макгвайр.
— Не хотел вас задеть.
— Я и не обиделся. Я знаю об инвестиционных фондах так много потому, что проработал двенадцать лет в Лондоне на небольшую компанию под названием «Леманн Брозерс».
Если он хотел меня смутить, то у него получилось.
— «Леманн Брозерс»… Надо же. И почему вы бросили работу?
— И перешёл в мелкий, зачуханный банк? А вам когда-нибудь доводилось проводить в Лондоне январь, мистер Аллен?
— Никогда не был в Лондоне.
— Встретив в Лондоне двенадцать январей подряд, вы будете готовы поменять зарплату и социальный пакет на кусок чистого неба. В общем, я родился на Багамах. Это — моя страна. Хотелось вернуться домой. А оффшорное банковское дело на островах постоянно доставляет удовольствие, тем более, что позволяет знакомиться с колоритными бизнесменами, наподобие вас.
