Я дошел до станции метро на Ленгсингтон-авеню и сел в электричку, идущую к центральному вокзалу. На станции у Четырнадцатой стрит с трудом поборол желание выскочить, промчаться три квартала к востоку, в Стайвезант-Таун, забарабанить в дверь Дебби, упасть к ней в объятия, стиснуть Рауля, точно обретенного сына, произнести трогательную речь о семейных ценностях, кроме которых ничто не имеет значения, после чего всем троим, держась за руки, следовало отправиться навстречу восходящему солнцу…
Если бы только жизнь придумывалась голливудскими сценаристами… Прости меня, Дебби!
А утром в четверг экспресс-почтой пришло письмо:
Нед!
Не хочется изображать стерву или недотрогу, но после случившегося нам, пожалуй, лучше ненадолго оставить друг друга в покое, пока мы оба не остынем.
Джулиет рассказала, как ты отреагировал на мое сообщение. Сейчас я думаю, что зря так быстро подключила адвокатов, и прошу у тебя прощения. Но, пожалуйста, не звони. Этим не поможешь.
Я свяжусь с тобой, когда окажусь готова — т. е. когда мне будет понятно, что делать дальше.
Лиззи
Перерыв всю квартиру Джерри, нашел официальный желтый конверт и ручку. Усевшись за столом в столовой, написал:
Дорогая Лиззи!
В ретроспективе у всех нас стопроцентное зрение, верно?
Я не в силах изменить случившегося, хотя, видит бог, мечтаю изменить прошлое любой ценой.
Я виноват. Виноват. Виноват. И скучаю по тебе так, что не выразить словами.
Но… хорошо, если ты не хочешь больше, чтобы я тебе звонил, я уважаю твою просьбу.
Но знай: всякий раз, когда звонит телефон, я надеюсь услышать твой голос.
С любовью, Нед
По пути на работу бросил письмо в почтовый ящик и подумал: «Теперь — ее очередь. И если Лиззи решит ничего не отвечать, то лучше мне подготовиться к тому, что между нами действительно всё кончено».
Через две недели, когда от Лиззи так и не пришло ответа, меня охватило непередаваемое отчаяние. И не только оттого, что выяснилось: отныне жена не желает иметь со мной никакого дела, но и потому, что на рекламную рассылку об «Эскалибуре» пришел один-единственный положительный ответ. Представьте: после двух сотен звонков ни один из директоров по производству не удостоил меня разговора! «Извините, мы не заинтересованы» — вот что мне раз за разом приходилось выслушивать от секретарей, личных ассистентов и прочих подвидов подчиненных. Почти всё это время Джерри отсутствовал в Нью-Йорке, отправившись в командировку, так что мне не приходилось отчитываться о растущем прогрессе или блефовать, расписывая всё в радужных красках.
