— Так что ты развлекаешь незамужних женщин, — закончила за него Хизи. — Совсем как в Ноле. — Ее взгляд стал более пронзительным. — Незамужних, Тзэм. Здешний народ не так снисходительно смотрит на супружескую измену, как ты к тому привык.
Тзэм сморщился в шутливом испуге, его мохнатые брови, похожие на покрытые лесом горные хребты, сошлись к переносице.
— И какое же за это бывает наказание? — спросил он.
— Ты знаешь Лающего-Как-Собака?
— Старика, у которого нет носа?
— Именно.
— Ох… Ох! — Теперь уже на лице Тзэма была написана настоящая, а не притворная тревога.
— Так что поостерегись, — предупредила его Хизи.
— Да уж постараюсь, — ответил Тзэм. — Я рад, что ты меня предупредила.
— Здесь ведь не Нол, Тзэм. Помни об этом. Никакие наши знания здесь не годятся.
— Люди всюду люди, принцесса, — фыркнул Тзэм. — Многое из того, что я знаю, годится, где бы я ни оказался.
Хизи вздрогнула — такая горечь прозвучала в голосе великана. Тзэм не часто обнаруживал свои чувства.
— Что тебя тревожит, Тзэм?
Пока они разговаривали, тридцать конных воинов носились вокруг деревни, вопя, как демоны. У каждого на копье был яркий длинный флажок; от этого варварского урагана цветов захватывало дух. Незамужние девушки скользили между мчащимися конями, стараясь ухватить флажки, а дети бегали рядом, размахивая колокольчиками и деревянными трещотками. Шум стоял ужасный.
Тзэм не ответил, притворившись, что поглощен зрелищем. Хизи пощекотала его пальцем ноги, потом, когда он не обратил на это внимания, пихнула посильнее. Великан повернулся к ней, оскалив огромные зубы, и Хизи поразил прозвучавший в его словах гнев:
— Ты не можешь меня об этом спрашивать, — бросил он. — Раз уж ты не хочешь сказать, что тревожит тебя… — Он снова умолк, насупившись.
— Тзэм, — начала Хизи, положив свою маленькую руку на бугрящееся мускулами плечо великана. Шея его напряглась, он снова заскрипел зубами, но потом со вздохом устремил на девочку уже не такой яростный взгляд.
— На что я гожусь, принцесса? Какой прок от меня хоть кому-нибудь с тех пор, как мы покинули Нол? Да и раньше тоже, по правде сказать.
— Тзэм, ты же был ранен!
— Да, влип, как последний дурак. И тебе же еще пришлось зарабатывать на мое лечение черной работой, как простой девчонке.
— Это к тебе отношения не имеет, Тзэм. Здесь каждый должен работать. У менгов ведь нет принцесс.
— А для какой работы пригоден я? Теперь, когда я поправился, чем я могу себя проявить?
— Тиин говорит…
