– Как вас зовут?
– Никита Андреич, – разочарованно буркнул старик.
– А меня Алексей, – представился я, и мы пожали друг другу руки. – Сколько вам лет?
– Шестьдесят семь…
– Почтенный возраст. Мне всего лишь сорок два.
Однако мой спутник не собирался сдаваться. Он просто продумывал, как продолжить спор.
– И когда вы поняли, что социализм вас не устраивает? – вскоре с вызовом спросил Никита Андреич, повернувшись ко мне всем корпусом.
– Точно не скажу, но где-то в начале восьмидесятых стало ясно, что мы топаем не туда, – сейчас меньше всего хотелось говорить заумным языком, правда, это было не так-то просто. – Знаете, иногда даже возникало желание написать на наших пограничных столбах: «Внимание, зона абсурда! Просьба ничему не удивляться!».
– С какой это стати?! – тотчас возмутился попутчик.
– Жизнь научила… Школьником ездил в колхоз, а потом, перед юридическим, работал на авиазаводе и служил в армии – так что насмотрелся на наши успехи, – дипломатично отговорился я, не желая нервировать старика. Если начать рассказывать ему об идиотизме, с которым пришлось столкнуться в советские годы, мы бы с ним доехали до Финляндии, если не дальше.
– А что, сейчас лучше? – ехидно поинтересовался пенсионер и, после секундной паузы, ответил самому себе. – Впрочем, таким как вы, сегодня уж точно – жить можно…
– Знаете, Никита Андреич, наш социализм доконала примитивная уравниловка! – видит Бог, я не собирался вступать в эту безнадежную дискуссию, но старику всё-таки удалось меня раззадорить. – Потом, уже при Горбачеве, вопрос стал ребром: «Быть или не быть?!». Но те умники, которые, в принципе, могли защитить и улучшить этот самый социализм и которые, кстати, обязаны были сделать это по своей партийной или советской должности, отвернулись от него и продолжили заниматься своими делами.
– Эти сволочи подставили народ! – с искренней ненавистью выдохнул Никита Андреич.
– Что-что, а подставлять у нас умеют! – я нажал на газ и без труда обошел «Волгу» с новоградскими номерами, за которой мы ехали последние минуты. – Когда наш мудрый и трудолюбивый народ, не краснея, тащил с фабрик и колхозов, что под руку попадёт, он никого не подставлял! И когда на «ура» поддерживал решения партийных съездов и писал на плакатах двадцатиметровыми буквами: «Слава мне, великому!!!», он, разумеется, тоже ничего глупого и непристойного не делал! А убогие товары в магазинах?! А полуфабрикатное жилье?! А поголовное пьянство в глубинке и мат через слово?! – да всего не перечесть! Может, народ сам хотел, чтобы его держали, как скотину и, глядя на родную компартию, занимался самогипнозом: «Мы – самые умные!!! Мы – самые прогрессивные!!!»?!..
