Он не помнил, почему так назвал пса. Возможно, в тот момент это показалось ему забавным. Но как бы то ни было, а Киллер вырос одной из самых дружелюбных собак в мире.
Вот и сегодня, едва автомобиль остановился, как Киллер запрыгнул на пассажирское сиденье и тут же лизнул не успевшего увернуться хозяина в щеку.
— Ты как всегда, — пробурчал Дункан, но было видно, что он доволен. — И как я только додумался назвать тебя Киллером? Ты запросто обесценишь это слово.
Пес весело смотрел на него, виляя хвостом и ожидая, когда Дункан выйдет из машины и отправится с ним на пляж, что он часто делал, когда приезжал с работы.
— Увы, друг мой, — развел руками Дункан, — сегодня прогулка отменяется. Мне нужно работать. Я скоро уезжаю, и надо успеть доделать кое-что.
Киллер склонил голову набок, в глазах его проскользнула грусть, и Дункан в который раз с удивлением отметил, что пес понимает все, что он говорит.
— Да, — вздохнул он, — нам придется ненадолго расстаться. Но я поговорю с миссис Фишер, чтобы она брала с собой Нэда, тогда тебе не будет так одиноко.
Киллер гавкнул, словно соглашаясь с хозяином. И действительно, он любил проводить время с внуком домработницы миссис Фишер, который всегда был не прочь поиграть.
— Вот и договорились, — удовлетворенно вздохнул Дункан, выходя из машины. — А завтра, я тебе обещаю, мы обязательно вырвемся на пляж, и ты вволю побегаешь и поплаваешь.
Киллер уже бежал следом, довольно виляя хвостом. У дверей дома он остановился и вопросительно посмотрел на хозяина.
— Сегодня можно, — усмехнулся тот, открывая дверь.
Собака тут же побежала обследовать комнаты. Это был ритуал, который никто не имел права нарушать. Пройдя в кабинет, Дункан поставил на стол ноутбук, включил его и погрузился в работу.
Через пятнадцать минут в кабинет заглянул Киллер. Увидев, что хозяин работает, он подошел расположился на ковре неподалеку от стола, время от времени вскидывая голову и наблюдая за Дунканом, не передумал ли тот, не решил ли все же прогуляться на пляж?
Вскоре Киллер задремал, в то время как его хозяин все еще продолжал работать.
Ширли плакала, словно прощалась с Вилмой на долгое время.
— Мама, — недовольно пробурчала девушка, видя, как на нее начинают с интересом посматривать другие пассажиры, отплывающие этим же рейсом, — мы вернемся через две недели. Ты даже не успеешь соскучиться.
— Я буду переживать, — всхлипнула Ширли. — Вдруг что-то случится в круизе?
— Если не накаркаешь, то ничего не произойдет, — отрезала Вилма, мечтая только об одном: поскорее оказаться в каюте.
